А если бы не парень, то он, черт-то, девку задавил бы. Она же испугалась. Не может ничего сказать.
КАК БАБУШКИН ОТЕЦ НА ЧЕРТЕ ЕХАЛ
БАБУШКИН отец шел с Ботов — село ниже на три километра пешком. И попадает ему навстречу на белом коне ботовский мужик. Ну, и он поздоровался с ним:
— Здравствуй, Иван Сафроныч. Чем пешком идти, садись на моего коня.
Ну, он и сел и приехал сюда, в Мангидай. Зашел в избу и сыну говорит:
— Коня-то устрой.
А сын вышел, видит: никого нет. Ну, он зашел и отца спрашивает:
— Где, папа, конь?
А когда сам отец вышел: где связывал коня, там палочка березовая привязана. Но он и понял, что ехал на самом черте.
НОЖ ПРОТИВ ВИХРЯ
МЫ когда пацанами были, нас бабки пугали: смерч, вихрь — бегите, бойтесь! Это свадьба черта! Черт, дескать, женится на утопленнице. Мы с ребятами решили проверить. И как не поверишь?
Взяли нож. Когда вихрь поднялся, мы бросили прямо в середку этот нож. Все исчезло. Нож взяли в руки — он в капельках крови.
Как это было?
Может, мошка вьется?..
КРИВОГОЛОВАЯ
ЕХАЛИ два мужика по лесу и немного заплутали. Попадается им знакомый мужик из другого села и пригласил их в свое село на свадьбу. Сказал, что невеста из их села. Вот приехали, привязали коней. Зашли в дом. Гости сидят, невесту ждут. Мужики-то торопятся домой, а им говорят:
— Подождите, сейчас невесту уж привезут.
Вот привезли, заводят в хату, а эти двое ее узнали — с их села, Гашка. Узнали и думают: "Чего же голова у нее так криво?"
Началась свадьба. Один из этих мужиков взял баян и стал играть. Умаялся и вытерся занавеской и... все исчезло! Столы — не столы, а пни, и вся еда — конский навоз. Это их черти возили.
Упали они на коней и до дому тикать! Приезжают, а им говорят:
— Гашка-то на току повесилась.
Это ее черти запихали, чертям душу свою отдала. Таких раньше на кладбище не хоронили. Тот срок, что им дожить оставалось, они на чертей батрачили. Вот так-то.
МУЖ ВОРОТИЛСЯ
ДНА женщина отправила мужа на службу. Осталась с сыном да невесткой. Пашет, пашет однажды. Думает: "Господи помилуй, скорей бы мой мужик приехал". Только подумала, а тут он с горы едет. Кричит:
— Александровна! Коня-то распрягай!
У коня грива до полу, все солдатское, седло форменное. Она спрашивает, почему такая грива. А муж и отвечает, что на войне у всех так. Она будто на своего коня садиться стала, а он говорит:
— Садись на моего, что ты на своем-то?
Конь высокий. Она на изгородь залезла. И тут возьми да и скажи:
— Слава тебе, Господи.
И тут — ни коня, никого! А она сама на полу стоит. Взяла коня и пошла домой.
Ее спрашивают:
— Ты что, Александровна? Что так рано? Она рассказала. Давай ее лечить. Вылечили. И приехал потом мужик-то ее живой.
КАК СТАРУХА БАБИЛА[55]
СТАРУШКА до старости дожила, а ни у кого не бабила[56], все хотелось бабить так. Пошла в лес за грибами, или за морошкой, или зачем, увидала лягушку: лежит на дороге лягуха, да такая толстая!
— Ты, — старуха говорит, — принесешь, так возьми меня бабить, — посмеялась.
Вот бабушка спит, а ночью стучатся в двери.
— Кто такой?
— А вот собиралась бабить, так я и пришел звать.
Вот она встала и пошла с ним. Привел. Ребенок родился, баня истоплена. В баню пошли.
А эта женщина говорит:
— Ты не мойся сама водой.
Пришли в баню: нету ни шайки, ни таза помыться. Он говорит:
— Сейчас притащу.
Притащил квашоночку. Она поглядела: квашоночка как будто ихняя. Взяла, утор отломила. Ну опять, помылись — ей одеть нечего. А он говорит:
— Сейчас сбегаю принесу.
Она видит, что сарафан ее невестки. Вот она клинышек вырвала с сарафана, заметила. Мыться-то не стала. Только один глаз помыла водой в бане. Баба ей не давала мыться. Вот пришли домой. Он стал поить-кормить, спать валить. А жена ей не велела спать (я, говорит, сама русская):
— Если будешь спать, так перекрестись да молитву прочитай.
Она повалилась спать и молитву сотворила. Повалилась на перину, а очутилась на лесине, на вершине, у самой реки. Ехали рыбаки, она закричала:
— Снимите меня!
Они сняли.
— Откуда взялась?
Она говорит:
— Потом расскажу.
Потом рассказала. Домой пришла: квашонка та самая и есть, торчик отломлен. Сарафан посмотрела — клин вырван.
Ну и так живет до праздника. Никто ничего больше не знает.
Пришла в магазин покупать кое-чего, а черт за прилавком конфеты ворует да печенье. Она продавщице и говорит:
— У тебя там мужчина ворует.