Такую репутацию Моррис создавал годами. Он очень хорошо знал, что менеджеры его уровня в глазах людей — это проходимцы с хорошо подвешенным языком. Он знал многих, кто вполне соответствовал этому расхожему образу, но также он заметил, что, в конце концов, все жулики-проходимцы оказываются никому не нужными, и вскоре их забывают. Запутать неискушенного артиста и вынудить его подписать невыгодный для него контракт — это, конечно, принесёт кое-какие барыши, но слухи распространяются очень быстро, и уже очень скоро тебе не будут перезванивать. Музыканты — они же сплетники. Более того, они ещё сами умеют врать без зазрения совести. Дай самый щедрый контракт — всё равно будет жаловаться на каждом углу. Заслужить репутацию честного — единственный способ не вылететь из игры. Вечный закон шоу-бизнеса: «Главная тайна жизни: откровенность и честность. Если смог их подделать — всё в порядке».
Сьюджа Кинга получилось убедить. Он тоже был настоящим, неподдельным. Death Row заключила контракт с Interscope, Time Warner — дистрибьютор. Эта сделка работала на будущее: Снуп Догг, Доктор Дре и Тупак в следующие годы не покидали радиоэфир, а альбомы вроде «The Chronic» и «Doggystyle» — вечные бестселлеры из бэк-каталога. А вот там-то и водились настоящие деньги: целое поколение перешло с винила на CD — то есть каждый раз, когда какой-нибудь чувак из Висконсина покупал новый, цифровой экземпляр «Physical Graffity», Моррис получал денежку. Богатство Морриса росло, но он предпочитал не «светиться», особенно в прессе, в отличие от Эртегюна, который ухлёстывал за старлетками и тусовался с Миком Джаггером, и от Айовина, энергичного и болтливого, который всем своим видом давал вам понять, что сейчас вот рядом с вами гений. В музыкальном бизнесе Моррис был знаменит, но вообще мир его почти не знал, а отношения с прессой всегда оставались ледяными. Он сам почти не давал интервью и у подчинённых своих этого не поощрял. Его, разумеется, невозможно упрекнуть в излишней застенчивости. Он просто знал бизнес и понимал, что в первую голову нужно продвигать артистов. Айовин, Сьюдж и другие могли попадать в заголовки газет, Моррис же выписывал чеки.
Но такая сделка, как Interscope с Death Row не могла не стать инфоповодом. Лейбл запалил огонь, и продажи альбома «The Chronic» превзошли самые смелые прогнозы даже самого Морриса, а Дре и Снуп Догг превратились в долгоиграющих доходных звёзд, каковыми до сих пор и остаются. «Грозный» Снуп Догг сочинял весёлые шутки и отличные «хуки» для песен. Дре — это настоящий Фил Спектор хип-хопа, породивший целый клан в поп-музыке, который может существовать десятилетия. А ещё был Тупак. Под мудрым руководством Сьюджа этот бывший студент театрального, вышедший из политически озабоченного андеграунда, занял угрожающую позицию «да пошли все нахер». Такой даже в списке Death Row стоял особняком.
Снуп похож на сурка, Дре — это такой Господин Жаба из детских книжек, а Тупак — он настоящий красавчик. И «хуки» его песен бессмертны. Сдержанная, тонкая манера «читки» и фразировка. Он сочинял откровенные, подчас очень резкие тексты, но проглядеть его было невозможно. Его фэны составляли армию.