Новая конституция передает бразды правления в экономической политике бреттон-вудским учреждениям и базирующемуся в Лондоне Европейскому банку реконструкции и развития (ЕБРР). Международный валютный фонд уполномочен назначить первого управляющего боснийского Центрального банка, который, как и Верховный представитель, «не должен быть гражданином Боснии и Герцеговины или соседних государств». Под опекой МВФ Центральному банку не будет разрешено функционировать в качестве Государственного банка: «В течение первых шести лет… ему не будет позволено осуществлять кредитование посредством денежной эмиссии, выполняя функции Монетного двора». Также Боснии не будет позволено ни иметь свою собственную валюту (выпуск бумажных денег только при условии полного внешнего валютного обеспечения), ни мобилизовывать внутренние финансовые ресурсы. Способность самофинансирования реконструкции страны посредством независимой валютной политики ограничена с самого начала. В то время, как Центральный банк находится в ведении МВФ, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) руководит Комиссией по государственным корпорациям, которая контролирует операции всех корпораций «общественного сектора»[2], включая энергетику, водоснабжение, почтовые службы, телекоммуникации и транспорт. Президент ЕБРР назначает председателя комиссии и руководит реструктурированием «общественного сектора», что подразумевает, прежде всего, распродажу по бросовым ценам государственных и находящихся в коллективной собственности активов, а также приобретение инвестиционных фондов. Западные кредиторы, очевидно, создали ЕБРР, «чтобы придать четкие политические рамки кредитно-финансовой политике».
В то время как Запад трубит о своей поддержке демократии, настоящая политическая власть в Боснии сосредоточена в руках параллельного боснийскому наднационального правительства, исполнительные должности в котором заняты лицами, не имеющими боснийского гражданства. Западные кредиторы заложили свои интересы в основы боснийской конституции, в спешке написанной от их имени. Они сделали это без участия конституционного собрания, без консультаций с организациями боснийских граждан и не предусмотрев механизмов для исправления этой «конституции». Их планы «восстановления» Боснии выглядят более подходящими для ненасытных кредиторов, чем для удовлетворения даже элементарных нужд боснийцев. Почему бы и нет? Ведь неоколонизация Боснии — логическая кульминация длительных усилий Запада по уничтожению югославского эксперимента по развитию «рыночного социализма» и «рабочего самоуправления», с целью подмены их диктатом «свободного рынка».
Многонациональная Социалистическая Федеративная Республика Югославия была региональной индустриальной державой с успешной экономикой. В течение двух десятилетий, предшествовавших 1980-м годам, ежегодный рост ВВП составлял в среднем 6,1 %, медицинское обслуживание было бесплатным, уровень грамотности превышал 91 %, и продолжительность жизни составляла 72 года. Но после десятилетия западной экономической помощи и пяти лет распада, войны, бойкота и эмбарго, экономики республик бывшей Югославии обескровлены, а их индустриальный сектор разрушен. Югославский взрыв был вызван в том числе и американскими махинациями. Несмотря на неприсоединение Белграда[3] и его обширные торговые отношения с Европейским экономическим сообществом и США, правительство Рейгана избрало своей мишенью югославскую экономику. Это отражено в Директиве Совета национальной безопасности 1984 года (NSDD 133) под названием «Политика Соединенных Штатов по отношению к Югославии» с грифом «совершенно секретно». Её неполная, подвергнутая цензуре версия, рассекреченная в 1990 году, в значительной степени выглядит основанной на директиве NSDD 54 по Восточной Европе, разработанной в 1982 году. Последняя защищает всё более «расширяющиеся усилия в продвижении “тихой революции”, имеющие целью низвержение коммунистических правительств и партий», для реинтеграции стран Восточной Европы в рыночную экономику. США ранее присоединились к другим международным кредиторам Белграда в навязывании первого этапа макроэкономической реформы в 1980-х, незадолго до смерти маршала Тито. Спонсируемые МВФ программы с тех пор последовательно продолжали уничтожение индустриального сектора и постепенно демонтировали югославское государство «всеобщего благоденствия». Соглашения о реструктуризации увеличили внешний долг и обеспечили мандат для девальвации югославской валюты, что сильно ударило по уровню жизни югославов. Этот начальный раунд реструктуризации заложил её основы. В течение 1980-х годов МВФ периодически прописывал дальнейшие дозы своей горькой «экономической терапии», тогда как югославская экономика медленно впадала в кому. Промышленное производство докатилось до 10-процентного падения к 1990 году — со всеми предсказуемыми социальными последствиями.
2
В связи со спецификой «югославского социализма» в СФРЮ в «общественный сектор» входили как государственные, так и «самоуправляющиеся коллективные предприятия».