Выбрать главу

— Сказать, что ты ее изнасиловал! Вставай скорее!

— Бред какой-то. А откуда ты знаешь?

— Кристи и Эльза сказали, — хитрая Юккина физиономия, так и светилась в темноте от удовольствия.

— Какие ещё Хилли и Эльза? — спросил я, поняв на середине вопроса кто такие Хилли и Эльза.

Обидно, когда ничего не было, а тебя в изнасиловании обвиняют. Это Америка, тут к таким вещам относятся серьезно. Это я знаю из сериала «Санта Барбара», где Кристи обвинила Тэда в изнасиловании притом, что Тэд к ней даже не прикасался. А ей этого очень хотелось. Вот и обвинила. От обиды. Короче, Тэда чуть не посадили.

— Я всё собрал, валим! У нас всё равно только до сегодня оплачено, — Юкка, всегда помнящий о практической стороне вопроса, сунул мне в нос сумку и я, тёплый, ранимый, как любой внезапно разбуженный человек, поплелся за ним следом. Сверху доносились глухие китайские подвывания. Из темноты появились немецкие близняшки. Они нежно поцеловали моего друга. Я прислонился к косяку, меня мутило. Наконец, прощание закончилось и мы тихонько спустились по лестнице, открыли дверь и скользнули в раннее нью-йоркское утро.

Свои

Просидев до открытия газетных ларьков на тротуаре, мы сразу купили парочку русских изданий. Соотечественники должны были стать для нас приютом и опорой в этом враждебном мире. Мы без труда обнаружили предложения жилья и вожделенной работы.

— Требуются мойщики окон, — прочёл Юкка.

Также предлагались койки в хостеле, всего за 70 долларов в неделю. Такая цена была манной небесной.

— Сначала разрулим работу, — скомандовал Юк. Мы зажали носы и ринулись в метро.

Офис располагался в районе сороковых улиц. Мы уточнили номер дома и поднялись по узкой, заставленной старой мебелью, лестнице. Кроме нас на собеседовании присутствовал только интеллигент лет сорока. Из Таджикистана, как обнаружилось впоследствии. Говорил худощавый парень.

— У меня уважаемая фирма, все мои клиенты с Манхэттена, — первым делом произнес парень с интонациями южно-русского кидалы. В слове «Манхэттен» примешивался презрительный американский акцент. Получалось «Манхаттэн».

— Я выдаю вам дорогостоящий комплект оборудования, и вы ездите по вызовам.

— Это не то, что мы хотели, — шепнул я Юкке. — Мы хотели сидеть в люльках…

— Дай дослушать.

— Комплект состоит из набора дорогостоящих щёток, специального ведра и страховочного бэлта, — работодатель начал примешивать английские слова в русскую речь.

— Бэлт стоит особенно дорого. Так как вы будете возить всё оборудование с собой, а возвращаться придётся поздно, то вас могут ограбить. А весь набор стоит полторы тысячи американ далларс!

Таджикский интеллигент трагически нахмурился. Мы с Юккой переглянулись.

— Если вас ограбят, кто возместит мне потерю дорогостоящего оборудования?! А? Я вас спрашиваю! — работодатель обвёл присутствующих строгим взглядом. Я пожал плечами.

— В сабвэе часто совершаются преступления. Это вам не Жмеринка!

Мы кивнули. Мне в Жмеринке бывать не приходилось, но думаю, работодатель был прав.

— А что если вы вздумаете украсть дорогостоящий бэлт и набор щёток?!

Интеллигент стыдливо опустил глаза. Мы с Юккой задумались.

— Кто мне гарантирует, что вы не гангстерс и не воруете оборудование? Вы должны оставить мне в залог ваши паспорта! Это застрахует и меня, и моих клиентов. Ведь все квартиры, в которых вам придётся работать, богатые. Там обстановка, вазы, карпеты. Это вам не Жмеринка!

Парня явно что-то связывало с этим славным местечком.

— Согласны?!

— Надо подумать… — мы с Юккой встали и попрощались. Интеллигент уставился на свои руки. Обернувшись в дверях, я увидел, что он молча выкладывает зелёный паспорт с сельскохозяйственным гербом бедной азиатской республики.

— Козёл! — выдавил из себя Юкка, выйдя на улицу, и закурил. Я принялся пинать банку из-под колы.

— Отдайте мне паспорта! — передразнивал Юкка предприимчивого обладателя дорогих страховочных ремней и набора щёток. — А потом он не заплатит ни хрена и ещё подошлёт кого-нибудь, чтобы у нас отняли эти сраные щётки! И отрабатывай до скончания века!

— Стать рабом в свободной стране, что-то в этом есть, — грустно усмехнулся я, вспомнив интеллигента. Не хотелось бы мне в сорок лет оказаться в его шкуре.

Мы отправились по второму адресу. Ехать пришлось долго. Сначала поезд шел под землей, а после вынырнул на поверхность и поехал среди пышных деревьев и невысоких домов. В окнах мелькали большие дешевые магазины, с витринами расписанными граффити. Тротуары устилал бумажный сор. В вагоне постепенно остались только типы славянско-еврейской наружности. Один громко ссорился по телефону с мамой: