Ему показалось, что теперь её лицо немного смягчилось. А может быть, оно просто стало чистым и выглядело иначе.
- Хотите пить? - он поднес к губам пленницы флягу и неловко попытался раздвинуть её губы.
Иронически расширив глаза, она молвила:
- Я же не зебра. Я не могу пить по-вашему. Дай мне чашку.
Он отдернул флягу и сказал, разводя руками:
- А вот чашки-то у меня и нет. Ладно, давайте попробуем так.
Не спеша, он начал, тонкой струйкой лить воду в ладонь, которую поднес ей к самому лицу.
Она, чуть отпрянув в первый момент, жалобно вздохнула, мол, сколько горестей и бестактностей обрушилось на её бедную голову в этот злосчастный день.
Однако жажда была не теткой, поэтому она принялась быстро-быстро лакать воду из ладони, щекоча её шершавым языком. Немного напившись, она аккуратно облизнулась и сообщила:
- Меня зовут - Шерхани. Из прайда Бай.
- Вы здесь работаете?!
- Лучше бы работала.
- И все-таки.
- Если бы я работала, вряд ли бы вам пришлось предлагать мне воду. Если бы я только работала! Тогда вряд ли бы встретила вас. Как последнее доказательство могу спросить, Пит Гривенник, пошли бы вы на работу в праздничном саронге? Кстати, окажите любезность, найдите его.
Он подобрал её одежду, валявшуюся в паре шагов в стороне. Ткань на ощупь оказалась плотной, мягкой и весила не больше птичьего крыла. Пит несколько раз встряхнул саронг как следует, избавляя от пыли, и удивился, каким это образом местные кумушки не заграбастали подобную ценность. Хотел набросить ей на плечи.
- Нет, - поспешила сказать она. - Просто положите рядом, я не хочу терять его из вида. Он стоил мне целое состояние.
- Ах, вон оно что!
- И еще я потеряла потрясающие туфли, которые мне вряд ли удастся восполнить.
- Примите искренние соболезнования.
- Не смейте смеяться, я страдаю.
- Кстати, о страданиях. Что произошло с вашим мизинцем?
- Этот мерзавец, Гримбл, вырвал мне коготь автомобильными щипцами, чтобы я не дергалась и позволила себя связать.
- Сволочь!
- Не смейте ругаться в моем присутствии.
- И все-таки, сволочь! Вот что, мне не нравиться вид вашего пальца. Его следует перевязать.
Она нетерпеливо шевельнула ушками, мол, кто бы возражал.
Они помолчали.
Мимо с безучастным видом, поднимая ступнями, гусеницами и колесами прошествовала процессия роботов. Многие из них имели на железных телах следы поломок и аварий, но несли их с непреклонным смирением, не фокусируясь на ушедшем в прошлое.
- Что вам нужно, для того чтобы освободиться? - вздохнул Пит, провожая взглядом механических стоиков.
- Почему?
- Я спросил не почему, а что? Вы, наверное, не расслышали...
- Я не глухая! Почему вы хотите меня освободить?! Ведь я -убийца. Я могу убить любого. Даже вас. Такие, как я, не заслуживают снисхождения. Раньше нас сжигали на медленном огне, или варили в смоле. Быть может, вы задумали навредить мне? Я должна быть осмотрительна.
Пит надул щеки и сделал "Пу-у-у-ф!".
Затем ответил:
- Дело в том, что мы с приятелем путешествуем. Он должен приобрести корабль, я - снаряжение. Так что к вечеру нас на Вальдосе уже, надеюсь, не будет. Конечно, я знаю, что креати могут постоять за себя. Да так постоят, что всю эту Лепешку расплющат. И все-таки мне не хотелось бы оставлять вас в лапах этого мерзавца еще на несколько часов. И последнее, я очень не люблю, когда кого-то бьют кнутом. Очень не люблю.
- Понятно. - Сказала она.
- Не спешите радоваться, - хмыкнул он. - С вашим освобождением не всё так гладко.
- А что такое?
- Существует маленькая проблема. Дело в том, что снаряжение, то есть едой для перелета, я не запасся. А уезжать нам придется довольно быстро. Поэтому, через некоторое время мы можем оказаться в космосе на пороге голода. Честно говоря, покушать мы с Вином любим. Вот если бы вы согласились позже снабдить нас некоторой суммой, на которую мы сумели бы приобрести провизию для двух человек, где-нибудь на месяц...
- Это не проблема. У меня есть достаточно еды для вас и вашего друга.
- Отлично. И все-таки я еще раз акцентирую, чтобы потом не возникло никаких недоразумений, покушать мы с Вином любим.
- О, Мать - Тигрица! Я - поняла! Я дам вам столько провизии, сколько вы сможете унести.
- Дело в том, что я смогу унести довольно много еды. У меня как видите, имеется неслабый автомобиль. Я кстати, предлагаю воспользоваться для побега именно им.
- Я все поняла! И мне надоело сидеть в этой неудобной позе!
- Тогда, раз мы всё выяснили и поняли, повторю вопрос, что вам нужно, чтобы освободиться?
- Тридцать секунд времени. Длинная проволока, диаметром два с половиной - три миллиметра. И, будьте любезны, отвлеките чем-нибудь мерзавцев на веранде.
- Хорошо, - ответил Пит.
Неторопливо, не сделав ни единого резкого движения, он прогулялся к автомобилю, вооружился монтировкой и четырьмя бутылками синегорловки. Вернулся к колодкам, тщательно расставил на земле бутылки, так, словно участвовал в конкурсе по расставлению бутылок посреди площади. На веранде народ подобрался и взялся за оружие. На некоторое время над Коровьей Лепешкой висела глубочайшая тишина. Было слышно, как над крышами домов звенят крылья хрустальных стрекоз.
Потом он едва слышно шепнул:
- Пора! - и вложил в руки пленницы свернутую скатку с инструментами, ту, с которой никогда не расставался, носил за пазухой, лелеял и пополнял. - Выберите, что-нибудь подходящее. А я...
С этими словами, он схватил бутылку синегороловски и со всей силой метнул её в сторону веранды. Сверкая в ярких солнечных лучах словно бриллиант, бутылка достигла апогея и взорвалась от сгустка раскаленной плазмы.
Куда как часто в котомке нищего скрывалось то, чего нет в сокровищницах владык мира. И как часто путник, владеющий неоценимым богатством, но не имеющий возможности применить его пропадал без следа, словно та пыль, что отряхивал он со своих ног.
Бути БакемоноТтаманои "В поисках внутреннего безмолвия"
Вин отправился покупать корабль. Покупать. Сильно сказано. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что ничего путного не может себе позволить. Ведь для того, чтобы что-то купить нужно иметь деньги, то есть средства платежа. Именно оных у Вина и не было. Едва ли хозяин свалки примет в качестве оплаты вместо денег изящество манер и тонкость интеллекта! Но без корабля Вин решил не возвращаться.
Вообще в духе Вина было ставить сложные задачи. Что-то попроще, он и не стал бы затевать, потому что это было бы скучно.
Остановив скутер, у ворот свалки Вин осмотрелся.
Забор был выстроен из панелей солнечных батарей, которые были в ходу на станциях-искусственниках, еще до Войны Больших Лодок. Он высотою превышал пять метров и матово поблескивал. Не исключено, что батареи функционировали.
А вот ворота оказались настоящим произведением искусства. Сваренные из орудийных стволов снятых с патрульных катеров, они украшались надписью, не без изящества выложенной из клинков штатных ножей звездных рейнджеров.
Надпись гласила:
"Nout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles! "
"Ага, все хлам в мире хлама!" - перевел, как сумел Вин.
На сиденье, укрепленном на одном из столбов ворот (Вин узнал пилотское кресло патрульного катера) восседал рыжий чумазый оборванный мальчишка. Он лузгал орешки икурукаякамской колючки и плевал скорлупки вниз, явно чувствуя себя на высоте положения.
За забором громоздились кучи, бывшие некогда боевыми и гражданскими звездолетами.
Вин свернул скутер и закинул его на плечо.
В отличие от своего друга Вин не испытывал к технике нежных чувств и ценил в ней главным образом удобство.
Скутер, которым он пользовался, был обычным в ту пору индивидуальным транспортным средством, распространенным на большинстве планет.