Пит понял, куда она хотела попасть.
Она же посуровела и, вернув пулемет на сиденье, принялась другим, серьезным, голосом указывать дорогу.
Вскоре они были на месте.
Еще на подъезде Пит почувствовал запах гари. Однако разило не так, как вонял горящий пластик бара, и не так, как чадили сбитые глейдеры. Набегающий ветер приносил тот самый мерзкий запах, каким обычно смердела согревшая человеческая плоть. Запах насильственной смерти. Его ни с чем нельзя было спутать.
Луг и холмы, мимо которых только что катился "Мастер Дюзи", оказались крышей большого, почти бескрайнего плато. Край его обрывался пропастью, которая падала вниз на первый взгляд метров на двести - двести пятьдесят. Заглянуть туда и то было страшно.
На краю бездны Пит увидел разграбленный лагерь.
Там стояли три больших палатки. Одна - открытая (задняя стойка у неё была повалена), и еще две - поменьше - хлопали полями, словно перебитыми крыльями. Вокруг валялись скамьи, стулья с переломанными ножками. На траве лежало множество раздавленных сапогами цветов. Видимо ими собирались украсить палатки, но не успели. Кто-то нашел более веселым распинать корзины с цветами по всему лагерю и теперь лепестки носил ветер, словно оторванные крылья насекомых. В палатках виднелись разбитые и обугленные столы. Место оказалось таким ровным и плоским, что можно было сразу, без подготовки ставить теннисный корт. А укрыться можно было только в палатках. Или прыгать с обрыва.
Пит остановил автомобиль. Выключил радио. Стало тихо. Казалось, что стало слышно, как из разоренных коробок неторопливо высыпаются хлопья розовой упаковочной пены.
Он молча приладил пулемет к ременной петле.
Они вышли из машины, и пошли по лагерю.
На траве лежали тела. Одни были обезображены разрядами плазмы. Другие были на первый взгляд целы. Все они были в праздничных одеждах. И все мертвы. Ни у кого Пит не видел оружия. Даже предметы, которые валялись там, ни как не походили ни на что угрожающее.
- Что они хотели отпраздновать?! - негромко спросил Пит.
- Мою свадьбу, - едва слышно выдохнула Шерхани.
Её лицо не выражало ни горя, ни особой скорби. Она только плакала. Слезы катились по её лицу. Она вытирала их правой рукой, а левой держала его под локоть. Так они долго бродили между убитых, будто искали потерянный ключ от дома.
Они старались ни на что не наступать.
Даже случайно.
Потом она попросила немного подождать. Ей нужно было переодеться. Поэтому она ушла в одну из палаток поменьше. Видимо там лежали её вещи.
Он же походил еще.
Потом начал высматривать, откуда на лагерь напали.
Получалось, только с одного места, с вершины ближайшего холма. На склоне виднелись некие растения, а, Пит помнил, Гримбл говорил судье, что он и его люди перестреляли креати из-за кустов. Если бы на вершине этого холма поставили одного часового, то к лагерю не сумел бы подобраться незамеченным даже сам Господь. Кстати, креати среди мертвых оказалось всего трое. Двое молодых, возраста Шерхани в отчаянно смелых и открытых нарядах, и одна - сухая старушка с совершенно седой головой. Наверное, бедняга занимала значительное положение среди креати. Плечи старушки украшала татуировка с узором умопомрачительной сложности. В паре шагов от бедняги, разбросав руки, лежал высокий блондин в смокинге с развороченной шаровой молнией грудной клеткой. Его лицо хранило выражение бесконечного удивления.
Шерхани вернулась. Теперь на ней был обычный костюм для путешествий в космосе: темная водолазка и серые брюки без украшений, заправленные в мягкие тапочки. Единственное, что отличало её наряд от человеческой одежды, была застежка на брюках. Она располагалась сзади и имела отверстие для хвоста. За спиной штурмовой рюкзачок на широкой лямке с утяжкой.
Шерхани подала Питу его плащ. Сказала:
- Вот. Большое тебе спасибо. За всё. Руку я уже обработала, - она продемонстрировала напыленную на палец обычную повязку, которую можно наложить с помощью обычного военного аэрозоля. - Так что можешь не волноваться. Спина - подождет. Если торопишься, можешь ехать. Дальше я сама справлюсь. Еда - вон там. - она указала на большую палатку. - Бери сколько надо. Мощная должна была быть вечеруха. И торт обязательно забери. С ним, по-моему, ничего не сделали. Даже не распаковали. Так что давай, действуй и поезжай. Но если поможешь еще немного, мне будет легче. Такие дела. Ну, что? Что выбираешь?!
- Я - помогу. Что нужно сделать?
Она благодарно кивнула. Потом опустила глаза.
- Я не хочу здесь никого оставлять. Вон, видишь, уже мухи какие-то начали летать. Их надо похоронить. Я думаю, если сбросить с обрыва, то от них ничего не останется. Значит, их прах никто не сможет осквернить. Как ты считаешь?
Пит кивнул.
- Хорошо, - продолжала она, глядя себе под ноги. - Ты не думаешь...
Он осторожно привлек её к себе и столь же осторожно обнял.
Она плакала, вздрагивая всем телом.
Он ждал.
Она затихла. Потом вытерла ладонями лицо и сказала:
- Ладно, давай начнем с Перла. - И направилась к блондину.
Она тянула его за ноги, Пит взялся за плечи. Перл оказался чертовски тяжелым трупом.
- Здоровый парень. - Констатировал Пит.
- Это мой жених! - крикнула в ответ Шерхани белая от тяжести.
- А кем он был при жизни?
- Травматологом!
- А, значит - врач?!
- Да, он знал меня лучше всех. Бывало, помурлычешь ему немножко, он и счастлив. Ничего не требовал, на всё соглашался. Где теперь такого найдешь?!
Они положили его у края пропасти.
Пит выпрямился. Шерхани осталась сидеть на корточках. Ласково расправила погибшему волосы.
Пит от неловкости закряхтел и принялся рассматривать открывшийся вид.
Далеко внизу расстилалась до горизонта голубая равнина. В далекой дымке там внизу виднелась, больше похожая на бесконечную бурую безглавую змею или же на живую ползущую крепостную стену, вереница животных. Это шли икуракаякамы, сила и смысл Вальдоса.
Потом они осторожно столкнули погибшего вниз.
Помолчали.
- Ну что, - кашлянул Пит. - Пошли за следующим?
- Да, - кивнула она, не позволяя себе вновь расплакаться.
Следующей была седая старушка.
- А это кто? - спросил Пит.
- Тирранни. Она должна была проводить церемонию и объявить меня мужем и женой. - грустно сообщила Шерхани.
- Понятно. Взяли?
Едва они прикоснулись к ней, старушка вдруг судорожно вздохнула и приоткрыла желтые глаза. Шерхани страшно закричала и бросилась приподнимать старушке голову.
- Воды! - кричала Шерхани. - Принеси воды! Нет, держи ей голову, а я аптечку достану! Сейчас, сейчас! Я только аптечку достану!
Она переложила голову старушки на подставленные колени Пита, сорвала со спины рюкзачок и достала походную аптечку стандартного армейского образца. Старушка тем временем старалась привлечь ей внимание поднятой рукой.
- Подожди, Ши! Подожди, глупая! Не поможет тут аптечка! И воды мне нельзя! - говорила она тише, чем росла трава.
Пит хотел переложить голову старушки поудобнее и собирался немного подтянуть её повыше, когда его пальцы внезапно провалились в дыру в боку умирающей. Это было входное отверстие. Пит испуганно отдернул руку и только сейчас понял, что тот глубокий темно-бордовый цвет саронга, в который была одета старушка, не являлся для ткани изначальным. Её одежда была насквозь пропитана кровью. Наверное, это заметила и Шерхани, потому что она вдруг отбросила в сторону аптечку и разрыдалась на груди у старушки.
- Бабушка Ти! Бабушка Ти! - без конца приговаривала она сжимая в руках синеватую с коричневыми когтями ладонь. - Прости меня! Это я виновата! Прости! Бабушка Ти!
Старушка попыталась поднять другую руку. Но видимо сил ей едва хватало, чтобы приоткрыть веки. Тогда Пит осторожно приподнял руку старушки и положил на голову девушки. Желтые глаза скользнули по нему без всякого выражения и вернулись к рыдающей Шерхани.