Народ начал быстро, но тихо, старясь не привлекать к себе внимания, отползать от места намечавшегося смертоубийства. Где-то в дали, за барной стойкой хозяин "Полной фляги" (он же бармен и кассир в одном лице) выронил из рук пивную граненую кружку, которую только что тер вафельным полотенцем.
Подручные Гримбла пребывали в нерешительности, отползать им вместе с народом или же броситься на наглых чужаков.
Только Вин оставался невозмутим, будто вокруг не происходило ничего угрожающего.
В кричащем молчании бара вдруг оглушительным грохотом, будто набат, раздался стук деревянного молотка.
Все разом оглянулись, а после и расступились так, чтобы участники спора оказались на виду перед тем, кто сидел в углу.
Там восседал за отдельным столом, всё равно никто не посмел бы занять место подле без специального приглашения, мужчина, седой как Млечный путь. По его суровому и бесстрастному лицу никто не сумел бы определить, сколько лет седовласому, тридцать, сорок, а может быть девяносто? Стального оттенка глаза взирали на мир холодно и без намека на амикошонство.
И одежда его была подстать, белая словно саван, белая шляпа на голове, белая рубаха, расшитая серебром. На груди красовались три с лишним десятка алюминиевых пластинок, обозначавших количество Больших Доек, в которых участвовал седовласый. Белые брюки были заправлены в белые же сапоги, позвякивающие эмалированные белым шпоры - древний знак власти, знак судьи округа, то есть это был тот единственный человек, к словам которого дояры еще как-то прислушивались. В руке, будто булаву, он держал увесистый деревянный молоток, который с раздражением швырнул на стол, едва все обернулись к нему.
- Так! - ясно и понятно молвил судья, оглашая своё слово. - Никакого живодерства! Здесь вам не Ярмарка! Ты слышал меня, Гримбл?! Ты понял меня, Гримбл?! Все слышали и поняли?!
- Да! Я все понял судья! - неохотно проворчал верзила и убрал руку подальше от кобуры.
- Теперь вы, чужаки, - судья выбросил вперёд руку с указующим перстом. Перст по очереди указал в сердце Пита и Вина. - Меня зовут - господин Закон. И будет так, как говорю я. Моё слово таково, сперва вы, мистер Пит Гривенник, сыграете три раза по три партии по нашим правилам, а потом мистер Гримбл сыграет по правилам мистера Гривенника. Набравший больше очков станет победителем, а проигравший ставит выпивку всем свидетелям. После этого игра на сегодня закончится. Таков вердикт! Точка!
Так как свидетелями себя чувствовали все собравшиеся, то решение судьи они встретили с восторгом и облегчением. Теперь пропал риск попасть под огонь в драке, теперь можно увидеть захватывающий поединок между признанным местным лидером и чужаком, а еще теперь каждый получит халявную выпивку да еще и после посмеяться над теми лопухами, которые пропустили всё это. Ну разве не счастливый вечерок для простого сельского парня?!
- Ну что? - Спросил Вин приятеля. - Ты будешь играть в дартс с мистером Гримблом?
- Конечно! - Развел руками Пит. - Таково решение судьи. Обычно мы чтим Закон. Но сперва нужно сделать заказ, который понадобиться для Нашей игры.
Пит нарочно выделил слова про "Нашу" игру. Синегорловка продолжала бурлить в его крови и толкала на подвиги. Он чувствовал одновременно вдохновение, кураж, желание одарить всех собравшихся незабываемым зрелищем, но, тем не менее, оставался собранным и сосредоточенным, будто гроссмейстер перед решающей партией, в конце которой противник будет разбит и обращен в паническое бегство.
Пит трепетал от предвкушения аплодисментов, в которых ему предстояло искупаться. В этот момент все прошлые неудачи и поражения не имели ни малейшего значения. Сейчас ему хотелось играть и поражать публику. И гул толпы звучал для него ревом фанфар.
- Надеюсь, целовать тебя мне не придется?! - Издевательски спросил у Пита Гримбл, грубо дернув за плечо.
Подручные за спиной верзилы с готовностью заржали.
Засмеялись и зрители.
Им никак не верилось, что пара заезжих невидных на первый взгляд чужаков сможет выставить на пиво самого Гримбла, известного в округе мастера дартса. Его сила и точность глаза были известны всем. Без этого, что дояру, что объездчику, что какому другому смельчаку, раз за разом рискующему приблизиться к икурукаямам, было не обойтись. Кроме того, местные знали и ждали, что в нужный момент Гримбл применит какой-нибудь подвох. Ведь хорошая игра не может быть без подвоха.
Такое дело.
Пусть эти городские попадутся на подвох, вот будет умора!
Толпа стала придвигаться.
Задние напирали, передние огрызались, хозяин бара требовал, чтобы все подошедшие из других заведений немедленно сделали заказы и у него. На него шикали, посылали в разные места и все без исключения требовали тишины, чтобы слышать, что говорят противники.
- Ну что уж ты так заранее сдаешься, - после паузы лукаво ухмыльнулся Пит, поглаживая под полой плаща обрезанный приклад пулемета. - Или ты просто предлагаешь свои услуги?
Гримбл едва не бросился на Пита, но был удержан приятелями и резким стуком судейского молотка.
- Игра, я сказал! - Рявкнул судья. - Мистер Гривенник, сделайте нужный вам заказ, и, пожалуй, начнем игру. Зрители ждут.
Толпа поддержала судью громким гулом. Им действительно не терпелось увидеть и игру, и развязку всего этого неожиданного зрелища.
Про такое и на Ярмарке будет не стыдно рассказать.
Тем временем торжественный, словно дирижер перед увертюрой, Пит, неторопливо подошел к стойке, поманил бармена.
- Дружище, не найдется ли у тебя трех емкостей, наподобие этой?! - И Пит указал на стоящую на стойке банку с маринованными крутыми яйцами.
У неё имелось широкое горло, как раз, чтобы вовнутрь могла пролезть дюжая доярская лапа, а так же завинчивающаяся крышка.
- Вам нужны мои яйца?! - удивился хозяин заведения.
- Точно! Собственных-то нет! - гаркнул Гримбл.
Вокруг захохотали немудреным сельским смехом.
Всем действительно становилось всё интереснее, что будет дальше.
- Нет, дружище, - был терпелив Пит. - Ваши яйца вы, конечно, сохраните при себе, авось пригодятся. Мне же требуются лишь пустые банки, посуда, емкости, в количестве трех штук.
- То есть три пустые банки из под яиц?
- Совершенно верно.
- Но у меня есть только две пустые банки! - Сжимаясь в комочек, пролепетал бармен.
Возмущенный гвалт и свисты ясно дали понять, что народ не поймет срыва представления.
Тут Гримбл стремительно подскочил к стойке, свирепо глянул на бармена, схватил почти полную банку и выплеснул яйца и рассол под ноги толпе. Яйца разлетелись по всему бару будто угорелые белые мыши.
Их бросились топтать ногами.
Послышались женские вскрики, удары каблуков доярских сапог, крепкие слова.
Кто-то поскользнулся.
Кто-то кому-то не туда попал.
Прозвучали одна за другой хорошие плюхи, но всех перекрыл голос судьи:
- Теперь, когда у вас есть необходимые банки, вы удовлетворены, мистер Пит?! Или вам еще что-нибудь нужно для начала игры в дартс?! Честно говоря, мистер Пит, я в нетерпении.
И он пригубил пива из кружки, что стояла перед ним на столе.
- Последняя просьба, Господин Закон. - Клятвенно поднял открытую ладонь Пит. - Не найдется ли здесь пара-тройка смышленых ребятишек? Мне нужно набрать три дюжины таких насекомых, с палец величиной, с блестящими крыльями, мы с Вином видели их, когда шли в город.
- Вероятно, вы имеете виду хрутальных стрекоз. - Заметил судья и сделал знак толпе.
Мальчишки тут же нашлись. Они и так шныряли по всему бару, или торчали в окнах, пихая друг друга локтями. Так что отказа в помощи Пит не получил. Наоборот, каждую банку вызвались наполнять по двое-трое добровольцев, которые не только были польщены превращением из пассивных зрителей в активных участников, но и рассчитывали пробраться поближе к эпицентру действия.