— Я! — Я! — Я!
Тут я сообразил, что из этого крика толку не будет, вылез из кучи и вытянул за собой Борьку.
Мы только перемигнулись и сразу поняли друг друга.
Пока ребята препирались и ссорились — кому быть первыми разведчиками, мы потихоньку отошли вдоль забора, а затем, как пули, понеслись к мосткам.
А мостки-то эти всего одна доска и вместо перил жёрдочка, и всё шатается. Нам всегда велят идти осторожно и не позволяют задерживаться и раскачиваться на доске.
По дороге Борька как-то обогнал меня и вскочил на мостки первым.
Мне было досадно, что Борька впереди и может раньше меня найти знак. Я решил тут же на мостках обойти Борьку. Я догнал его и стал обходить, а он, дурак, упёрся и толкается. Тогда я тоже стал толкаться, и оба мы полетели вниз.
Лететь, правда, было недалеко — всего какой-нибудь метр, а речонка наша такая, что курица вброд перейдёт.
Не в том дело, но когда мы полетели, всё-таки мы отчего-то закричали, и сейчас же прибежали все ребята и стали хохотать,
потому что мы с Борькой барахтались в грязи и все перемазались, а он еще со зла захватил целую горсть или и залепил в меня.
Когда мы, наконец, вылезли из речки, Миша рассердился и сказал, что вовсе не возьмет нас в поход и чтобы мы отправлялись в лагерь.
Было обидно, и Борька чуть не заревел. Но за нас вступилась Маруся — она же наша вожатая и вообще жалостливая. Она уговорила Мишу, и нас все-таки взяли.
— Пойдете самыми последними и чтобы никуда не отходить, — строго сказал Миша.
Мы с Борькой наскоро ополоснулись и пошли — самые последние!..
Карабас Барабас
Только мы обогнули сторожку лесника и пересекли поляну, как разведчики уже заорали:
— Нашли, нашли!
Все столпились, и нам — последним — ничего не было видно, что нашли.
Но тут передние ребята заспорили: если квадрат, а стрела поперёк по самой середине, острым концом вправо — что значит?
Одни кричат:
— Значит вправо и наверх!
А другие кричат:
— Врёте, вправо и вниз!
Мы с Борькой, конечно, догадались, какой знак нашли. Мы-то хорошо знали, что значит, квадрат и поперёк стрела!
Пока ребята спорили, мы успели переворошить все камни справа от тропинки.
Вот и пожалуйста!
Под самым большим кругляком — вчетверо сложенная записка.
— Письмо, письмо! — закричали мы. — Вот вам и последние!
Миша взял письмо и принялся хлопать себя по всем карманам. Оказывается, очки искал! Уж этот Миша! Он ведь и без очков отлично видит. А ребята сгорали от нетерпения и кричали — Ну, читай же, Миша! Читай!
Наконец очки были надеты, и Миша прочел.
Мы засмеялись, а Миша с Марусей испуганно зашикали:
— Тише, тише, вы с ума сошли!
Потом Миша забормотал про себя:
— Тише, тише — кот на крыше, — и побежал на носках по тропинке.
Малыши тоже зашипели:
— Тише, тише — кот на крыше!.. — А за ними и мы. И вот все мы шипели и бежали на носках, как вдруг справа раздалось оглушительное:
— О-го-го-го-го!.. — так, что даже эхо раскатилось. Малыши так и присели, а Борька сказал мне:
— Ну да! Это ребята из первого отряда. Не Карабас же по правде…
А тут снова:
— Ого-го-го-го!
— Давай, посмотрим? — предложил я Борьке. И так как мы всё ещё шли самыми последними, никто не заметил, как мы нырнули в кусты.
Как Борька попал в герои
В кустах мы ничего не нашли и начали продираться дальше сквозь густой ивняк.
И вдруг за ивняком открылось маленькое озерцо. У берегов вода была густо покрыта зелёной ряской, а посередине плавали круглые большие листья и белые чашечки водяных лилий.
— Достанем! — предложил Борька.
— Ясно, достанем, — согласился я. — Ребята, небось, лопнут от зависти: такой букетище притащим!
Мы сбросили сандалии и полезли в воду. Она была тёплая, как парное молоко. Ноги сразу погрузились в ил, вода замутилась, стала совсем чёрная.
Но мы не испугались и потихоньку стали продвигаться по топкому дну.
Оказалось, озерцо, хотя и маленькое, но довольно глубокое. Мы сразу же замочили наши трусы. Да шут с ними, высохнут!
Когда мы добрались до лилий, нам было уже по пояс. Мы стали рвать упругие подводные стебли с белыми чашечками и нарвали столько, сколько могли захватить в обе руки. Как они приятно и нежно пахли!
А наши ноги всё глубже зарывались в ил.