Во-вторых, таким образом мы навязываем детям порочную модель разрешения конфликтных ситуаций: побеждает только сила!
Когда люди с такой жизненной концепцией сталкиваются с другими силами – с разумом и чувствами, с законами природы и общества, – им бывает непросто принять тот факт, что необходимо считаться с чем-то (и с кем-то) еще.
В-третьих, физическое наказание – это признание поражения: значит, у вас не нашлось аргументов, не хватило влияния, не вышло грамотно построить отношения – таким образом, чтобы ребенок вас слушал и слышал – без крайних мер. Кроме того, ребенок делает еще один вывод: своими действиями он может довести вас до того, что вы не сможете владеть собой, а значит, он психологически сильнее вас и может вами управлять. Фактически так и есть – и больше всего вы злитесь именно по этой причине.
В-четвертых, это малоэффективно: когда ребенок понимает, почему он не прав, и внутренне соглашается с вами, признает свою вину (а так бывает, если вы не ленитесь объяснять свои запреты и нормы, делитесь своими мыслями об устройстве мира и о том, что такое хорошо и что такое плохо, а не только раздаете подзатыльники и руководящие указания) – он легче следует правилам, чем будучи вынужден покоряться и быть хорошим в буквальном смысле из-под палки. В этом случае наказание не дает настоящего урока, и в следующий раз он снова поступит так же – если будет думать, что вы не увидите, не узнаете – словом, если будет полагать, что поступок останется безнаказанным. То есть причина конфликта не устраняется, а значит, отношения будут только обостряться.
В-пятых, страдает ваш авторитет, ведь любая конструкция, построенная на страхе и под давлением, шатка и непрочна. Авторитет силы всегда слабее авторитета знаний и опыта, а именно знания и опыт позволяют понять, что пинок далеко не всегда рождает крылья.
В-шестых, получить шлепок, а тем более – удар по губам, по затылку или щеке – это унижение. Особенно страшно, если подобное происходит публично, при свидетелях – а ведь родители обычно не церемонятся: могут и при друзьях огреть, и при одноклассниках. Многие дети переносят это настолько болезненно, что несправедливость способа наказания затмевает им ощущение собственной вины – следовательно, снижает КПД ваших действий практически до нуля.
В-седьмых, когда такие наказания повторяются часто, ребенок ощущает себя нелюбимым, плохим, не оправдавшим надежд, недостойным – и эмоциональная сторона ваших отношений стремительно ухудшается. Помните один из главных принципов справедливых наказаний – осуждать проступок, а не самого ребенка? С физическими наказаниями это не получается, ребенок неизбежно принимает все «на личный счет». А главное – исчезает доверие: ребенок старается без нужды не рассказывать ничего о себе и своих делах: а вдруг вам это не понравится и он получит очередную «воспитательную порцию»?
И восьмая, последняя причина: ребенок, безусловно, очень хорошо и рано начинает понимать, что ему нельзя, однако для него обычно так и остается неясным, что же можно? Его мир при таком раскладе весь состоит из сплошных «нельзя», из ограничений и запретов. Именно поэтому из такого неуютного мира очень хочется сбежать. Куда угодно – из дому (бродяжничать), из реальности (в виртуальные пространства), из жизни вообще… Когда дети подрастают, они порой прибегают к суициду как к жестокому и простому, но очень действенному способу навсегда отравить своему воспитателю остаток дней. И с таким решением вы не совладаете при помощи ремня или подзатыльника…
Итак, давайте серьезно задумаемся над тем, что для нас важнее: послушание и страх – или умение любить и уважать. Подчинение – или понимание. Ведь каждый находит то, что ищет….
Лишаем прав и свобод: ну-ка, марш в угол!
Не люблю я выносить смертные приговоры. И вообще мне пора.
К экспрессивным способам воспитания, то есть к физическим наказаниям и крику, прибегают люди в основном темпераментные, плохо умеющие сдерживать порывы и контролировать себя. Однако существует и другая категория родителей – это люди более уравновешенные, флегматичные, спокойные, и наказывают они детей в другом стиле.
Чаще всего такие мамы и папы практикуют разнообразные меры временной изоляции буйного чада.