ком: " Ну и плывите сами как хотите!" - сиганул за борт! - Человек за бортом! - кричит громко Сашка. И вся команда с криком и смехом вываливается за борт. Опять купаемся, загораем. Обиды уже забыты. А однажды у нас появилась своя лодка! Она приплыла к нам по течению, и ее прибило к берегу в небольшой заводке. Лодка была пустая, с короткой цепью и без весла. Это была старенькая плоскодонка, она немного подтекала, но держалась на воде. - Наверное, весной на половодье от Капустихи сорвалась, - рассудил Лешка. - Или даже выше, - добавил Колька. Лодка была длинная и широкая, на три скамейки, и мы все могли в нее уместиться. Мы сговорились тогда не говорить родителям про лодку. Не знаю, проговорился кто-нибудь или нет, но лодку у нас не отняли, и мы пользовались ей все лето. Лешка с Колькой сделали два весла и проконопатили ее. С нами на речку стали ходить даже две единственные девочки из деревни: они просили покатать их по реке, и мы с энтузиазмом это делали. Лодка была устойчивая, и теперь капитан мог стоять на носу и командовать матросам на веслах: «И раз! И раз! И раз!» И лодка ходко шла по плесу, и те, кто сидел у борта, опускали в воду ладошки, наслаждаясь прохладной водой и жарким летом. Иногда команда сговаривалась, мальчишки на веслах гребли в разные стороны, лодку резко кидало в сторону, и капитан летел в воду. Так на лодке появлялся новый капитан. Потом на берегу мы зажигали костер, пекли картошку и ракушки, выловленные в речке. Колька и Лешка рассказывали нам, как на дежурстве в школе их отрядили полоть картошку, а они убежали на школьный пруд и прятались там от учителей. А Андрей показывал всем нож, который выковал ему отец. Нож был большой, и больше походил на пиратский кинжал из кино. Нож был настоящий, железный и острый. Андрей рассказывал, как сам сделал для него ручку из дерева и ножны из плотного брезента. На самом деле нож этот был выкован для Кольки. Но Андрей так крепко выпрашивал его у старшего брата, что тому ничего не оставалось, как расстаться с поделкой. По воскресеньям бабушка пекла пироги. Еще с вечера она заправляла в большое эмалированное ведро закваску, муку, воду. Вставала рано-рано и растапливала большую печь. К этому времени из ведра уже выползало белое липкое тесто. Оно так и норовило сбежать. Бабушке то и дело приходилось ловить его и закидывать обратно в ведро. Когда печь была готова, бабушка споро раскладывала тесто на противни и начиняла будущие пироги начинкой. Вот пирог с рыбой, а вот пирог с луком и яйцом. А еще вкусные-вкусные ватрушки с малиной и черникой. Когда все было готово, она сажала пироги в печь. Нужно было подождать совсем немного, и пироги были готовы. Бабушка вытаскивала их из печи и обмазывала бока подсолнечным маслом. Затем нарезала и звала всех к столу. Пироги получались пышные, мягкие и горячие. Обжигаясь, я ел пироги и запивал их молоком. У бабушки была своя большая корова Найда. Это было огромное, но очень доброе животное. Каждое утро бабушка доила ее, и у нас было всегда свежее молоко. Молока было много, все мы выпить не могли. Из избытков бабушка делала творог. Она сливала молоко в большие трехлитровые банки и ставила их в печь. А к вечеру вытаскивала их, а в банках уже был творог. Тогда у нас бывали еще и ватрушки с творогом. Сколько себя помню, бабушка всегда работала на ферме дояркой. Это когда подрос, я узнал, что в молодости она работала на химзаводе и добывала в лесу живицу. И по сей день в лесу можно увидеть огромные сосны, стволы которых как будто расцарапаны огромным медведем. На самом деле, это следы от обдирочной машины, названия которой я не запомнил. Она обдирала могучие деревья, и по этим царапинам стекала смола - живица. Вот ее и собирали работники химзавода. Потом завод закрылся, и бабушка устроилась работать на ферму ухаживать за коровами. В основном работа сводилась к дойке коров. Кормили их обычно мужики, потому что это была тяжелая работа. Корм для коров, сено, или силос, завозили на ферму на телегах и сгружали кучками. Нужно было вилами эти кучки растаскивать по кормушкам. Но иногда мужики уходили в запой, тогда приходилось и бабушке браться за вилы и самой задавать буренкам корма. Через дорогу от нашего дома жила Сашкина бабушка, и почти все лето он жил у нее, хотя сам был деревенский, и дом его родителей был на соседней улице. Зато бабушка не заставляла его прибираться, работать по хозяйству и всячески баловала. Она тоже работала на ферме. Мы с Сашкой проводили много времени на ферме. Помогали кормить коров и телят. Но чаще просто лазили везде или сидели в мастерской. В мастерской работал Лешкин отец. Он работал, а мы сидели, смотрели и спорили, какие ключи лучше - накидные или торцовые. В колхозе наступило время заготовки силоса. Для нас, мальчишек, это было самое веселое время. Заготовка проходила так: самосвалы и трактора с телегами возили в силосную яму рубленную комбайном кукурузу, горох и разную траву. В яме всю эту зеленую массу сгружали и утрамбовывали гусеничными тракторами. А мы садились на самый верх ямы и смотрели, как разгружаются самосвалы и как работают трактористы. Иногда зелень привозили с горохового поля, и тогда мы спускались в яму подальше от тракторов и выбирали целые стручки гороха. А набрав, садились сверху, ели горох, и сравнивали трактора. Однажды сидели мы с Сашкой, я вертел в руках палочку, а Сашка рассказывал мне, какое кино вчера смотрел. Недавно у Сашки дома появился видеомагнитофон. Это был единственный видеомагнитофон в деревне, чему все очень завидовали. Сашка почти каждый день смотрел новые фильмы на кассетах. Кассеты Сашкин отец покупал в районном центре. - Идем покатаемся с кем-нибудь? - предложил я, когда мне надоело в пятый раз слушать про Брюса Ли. Сам я не видел еще ни одного фильма с Брюсом Ли. Сашка к себе не приглашал смотреть кино. Он, конечно, показывал кое-что из приемчиков, которые подсмотрел в кино, но все равно это было не то. На разгрузке стояло как раз несколько машин. Он согласился, мы спустились вниз и отошли от силосной ямы на приличное расстояние. В нашем понимании нельзя было просто подойти к машине и напросится в пассажиры. Нужно было обязательно выйти на дорогу и голосовать, ждать, кто посадит. В этом был какой-то дух приключений, как настоящее путешествие. Еще был интерес в случайности - кто первый разгрузится, кто первый поедет. Ожидание затянулось, и мы уселись на траву. - Я б на камазе поехал, - сказал Сашка. - Да ну,- возразил я, - камазы сегодня траву возят. А вот трактора и Урал горох. Лучше уж Урал тогда. - Спорим, первым камаз поедет! - сказал Сашка. Я не успел ничего ответить - из-за поворота появился Камаз. - Вот видел! - вскочил Сашка - На Камазе поедем. Сашка встал около края дороги и поднял руку большим пальцем вверх. Этот жест он подсмотрел в каком-то американском кино. Но Камаз и не думал останавливаться. Водитель показал нам жестами, будто ест ложкой кашу, и пролетел мимо, подняв пыльную тучу. - Обедать поехал, - с досадой проговорил Сашка. Следом из-за поворота появился как раз Урал, и он остановился. Водитель открыл нам дверь, и мы взобрались в высоченную кабину мощной машины. Сашка сел ближе к водителю, я же больше любил сидеть около окна. Водителем Урала был Серега, светловолосый парень с нашей улицы. Он совсем недавно пришел из армии, где тоже водил Урал. Серега был веселым парнем. По дороге рассказывал нам смешные истории из своей армейской службы. Сашка расспрашивал его, сколько у Урала передач, какая мощность. Хотя итак знал все назубок. Но одно дело знать, а другое еще раз услышать от настоящего шофера. Минут через пятнадцать мы свернули с асфальта в лес. Урал, порыкивая двигателем, легко переваливался на неровностях грунтовой дороги. Проехали лес и выехали в поле. Как я и сказал Сашке, поле было гороховым. Половина поля уже была скошена. Недалеко от нас ехали комбайн и трактор. Комбайн косил зеленку и по транспортеру забрасывал ее в телегу трактора. Мы встали в очередь. Серега заглушил машину и вышел покурить. Мы вылезли за ним. - Мы пойдем горох собирать, не уедь без нас, - предупредили Серегу. - Хорошо, не забуду,- ответил он. У нас были припасены большие пакеты, и мы ушли собирать горох. То и дело мы присматривали за Серегой - не уехал ли. Но он стоял на месте. Открыл капот машины и что-то там делал. Даже пропустил свою очередь на погрузку. Мы уже давно набрали по полному пакету гороха и закинули пакеты в кабину. Гуляли по полю, смотрели, как комбайн косит поле. Уже стало вечереть и похолодало. Серега уехал на погрузку, а мы сели на траву у дороги и стали его ждать. Когда он погрузился, посигналил нам. Мы побежали к Уралу и залезли в кабину. Мотор рыкнул, и тяжело груженная машина тронулась с места. - Почему мы в другую сторону поехали? - спросил Сашка. И, действительно, мы почему-то поехали совсем в другую сторону, не в ту, откуда приехали. - Срежем малехо, - ответил Серега. - сейчас все равно не разгонимся быстро, а тут с такой же скоростью меньше ехать. Поехали мы по дороге, которая петляла за полями. Она была грунтовая, но хорошо укатанная и почти ровная. Иногда, между полями, попадались овражки, которые Урал с легкостью преодолевал. Еще я подумал, что Сереге просто скучно ездить на такой мощной машине по асфальту. Солнце уже катилось к горизонту, когда Серега вдруг выругался и остановил машину. Выпрыгнул из кабины. Мы прыгнули за ним и все вместе уставились на переднее колесо - спустил