Новые органы юстиции комплектовались за счет судей и прокуроров, не принадлежавших к нацистской партии, за счет демократической части адвокатуры, а также незначительного числа выделенных СЕПГ для работы в юстиции партийных работников, имевших юридическое образование и за счет подготовки новых кадров через земельные юридические курсы.
Во исполнение требований директивы КС № 31 была реорганизована полиция, запрещены существовавшие ранее полицейские бюро и агентства политического характера. Функции новой полиции в зоне состояли в том, чтобы следить за проведением в жизнь директив СВАГ и законов немецких властей, а также обеспечивать общественную безопасность населения[124]. Чистке подверглась сама полиция зоны, которая на 1 января 1947 года насчитывала 51 235 человек. Но к этому времени все же в полиции служили 43 офицера бывшего вермахта, а 1933 унтер-офицера и 158 полицейских служили в полиции и при фашизме. В следующем году число офицеров вермахта и полицейских, служивших в полиции до 1945 года, увеличилось. При выполнении директивы Контрольного совета № 24 особенно активная чистка кадров произошла в учебных заведениях.
Сотрудники Управления информации направляли и активно участвовали в процессе денацификации общественной жизни зоны.
Но одновременно с чисткой учреждений и предприятий от нацистов и репрессиями против них в среде немецких антифашистских кругов зрела идея о необходимости дифференцированного подхода к ним. Судя по имеющимся документам, эту инициативу поддержала и СВАГ. Еще в декабре 1945 года в одном из документов Управления информации говорилось, что в настоящее время придается большое значение отношению к бывшим рядовым членам нацистской партии. Их огульное отстранение от органов самоуправления, политической жизни толкает их, особенно молодежь, к реакции и уголовщине, создает безысходность в их жизни. Целесообразно, чтобы КПГ выступила с инициативой в печати об изменении отношения к этой категории немцев, ограничить круг лиц, подлежащих увольнению, и разрешить в индивидуальном порядке принимать их в антифашистские партии.
Тогда же этот вопрос обсуждался в различных политических кругах. Со стороны коммунистов, как удалось установить, он впервые был поставлен в беседе с референтом политсоветника В.Макухиным секретарем ЦК КПГ А. Аккерманом, видимо, не без ведома других руководителей партии 21 декабря 1945 года. С целью раскола нацистских масс Аккерман внес тогда предложение изменить отношение к рядовым нацистам и не ставить их в один ряд с функционерами нацистской партии. Очевидно, коммунисты были не первыми, поставившими вопрос о нацистах. В октябре 1945 года подобное требование выдвигал председатель ХДС А. Гермес. На эту тему шла дискуссия и в рядах Либерально-демократической партии.
С начала 1946 года этот вопрос ставился все настойчивее, ибо количество бывших номинальных нацистов с семьями составляло 1/5 часть населения зоны. СВАГ поддержала призыв В.Пика в его выступлении в марте 1946 года о важности привлечения бывших нацистов к восстановлению и строительству демократической Германии. Но случаи несправедливости в отношении многих рядовых нацистов допускались и позднее. Газета «Тэглихе рундшау» по этому вопросу высказала следующую точку зрения: «Нельзя ожидать действительно справедливого приговора при такой системе, когда к ответственности привлекаются многие миллионы людей, независимо от того, являются ли они преступниками или нет, и когда комиссии по денацификации вынуждены прочитывать тонны различных формальных анкет. Такая система почти наверняка приведет к тому, что действительные преступники уйдут от ответственности, в то время как будут вынуждены страдать люди, неповинные в преступлениях».
В отчете Генерального секретариата советской секции в КС давалась следующая оценка результатов осуществленной в зоне денацификации: «В начале второй половины 1947 года, когда со времени капитуляции Германии прошло около двух лет и когда в Советской зоне были достигнуты значительные успехи в области денацификации, выросли и окрепли немецкие демократические организации, способные решать серьезные и трудные задачи, появилась возможность сделать нижеследующие шаги. Стало необходимым проводить различие между бывшими активными фашистами, милитаристами и лицами, действительно виновными в военных и иных преступлениях, с одной стороны, и номинальными, не активными нацистами, с другой стороны, способными на деле порвать со своим прошлым и вместе с демократическими слоями немецкого народа принять участие в общих усилиях по восстановлению мирной демократической Германии»[125].