– Все, что вы написали, – сказал модельер Вячеслав Михайлович Зайцев, – это довольно верная констатация того, что в мире моды происходит... Я бы только хотел обратить внимание на ее роль, так сказать, в продолжении человеческого рода. Если вы любите другого и вас любят, вы хотите нравиться этому человеку. Если вас, к несчастью, не любят, вы хотите нравиться еще больше. И роль моды в этом «нравиться» колоссальна. И еще. Человек – дитя природы. Во всем живом, что природу наполняет, все меняется от сезона к сезону, и в человеке тоже. «Моды сезона» не прихоть, а выраженное внешне желание отметить изменения, происходящие в природе и в человеческом организме, желание соответствовать времени года, желание чувствовать на себе доброжелательные взгляды... Мы ведь очень чутко реагируем на то, как на нас смотрят, и женщины в этом отношении – точнейшие барометры. А доброжелательные взгляды поднимают тонус, вызывают желание жить хорошо, красиво, желание работать хорошо – это уж само собой разумеется... Мысль о том, что один из толчков к смене моды – усталость восприятия, кажется мне совершенно бесспорной. Знаете, когда делаешь новую коллекцию костюмов, а на это уходит примерно полгода, многие вещи к концу уже кажутся совсем не такими интересными, какими воспринимались вначале. Однако если бы было не так, я бы испугался: неужели я останавливаюсь?
...Здесь автор и хотел кончить разговор о моде. Но жена сказала: «А плохая мода? Почему о ней ни слова? Или такой не бывает?»
Увы, бывает... Однако проблема «что такое хорошо и что такое плохо» в моде запутана больше, чем где бы то ни было. «То, что правда на той стороне Пиренеев, то обман на другой стороне», – сказал французский поэт. Можно одно утверждать наверняка: если мода используется, чтобы подчеркнуть мнимое превосходство над другими людьми, если она – результат желания казаться, это безусловно плохая мода. Потому что здесь уже кончается эстетика и начинается нечто совсем иное: фальшивая вывеска, торгашество, стремление сбыть подороже малоценный товар...
Рис. 70. Даже консервативное мусульманское общество не в состоянии преградить путь изменениями моды (фото из газеты Berliner Zeitung, 28.08.2001)
И с разговора о моде мы неизбежно переходим к разговору о личности. Казаться или быть? Один из выдающихся дизайнеров Джордж Нельсон заметил, что мода не витамин и не сульфопрепарат, а потому не в состоянии превратить скучную, серую и ничтожную жизнь в значительную и радужно светлую. Казаться или быть? От того, как мы ответим сами себе на этот вопрос, зависит, как люди воспримут моду, которую мы выбрали.
Ведь что там ни говори, а для всех вокруг наша мода – это наши слова о себе.
Глава четырнадцатая. Видимые слова
Теория, основные гипотезы которой правильны, <...> укажет – даже между весьма чуждыми ей по содержанию фактами – на соотношения, которые для другой теории навсегда останутся неизвестными.
По данным ЮНЕСКО, у людей, живущих на нашей планете, 2796 языков и 8 тысяч диалектов. Из них сколько-нибудь основательно изучены полтысячи. Вот такая статистика. Да еще: три четверти языков не имеют своей письменности, и две трети жителей Земли говорит всего на 27 языках.
Человек – по крайней мере в принципе – может выучить все языки планеты. Но посмотрите, много ли среди нас полиглотов? Пять языков вызывают уважение, знающий семь становится знаменитостью местного масштаба, владеющий шестнадцатью выходит на международный уровень известности... Трудное это дело – говорить «по-иностранному», как бы ни уверяли, что доступно оно каждому.
А маленький ребенок шутя овладевает любым языком.
Что значит – овладеть языком?
В любом языке есть словарный запас и грамматика. С помощью слов мы указываем на предметы и явления – это называется номинацией. Грамматика показывает, как следует сочетать слова между собой, чтобы из них получились понятные другим предложения.
Лингвисты полагают – первым эту идею выдвинул американец Ноэм Хомский, – что у человека есть нечто такое, что именуется языковой способностью. Это «нечто» (и только оно!) дает возможность говорить понятно и, главное, правильно с грамматической точки зрения.
Психологи же утверждают, что человеку свойственна языковая активность – способность произносить слова и фразы на своем языке. Но психологи не требуют, чтобы речь была грамматически правильна. Достаточно, чтобы была понятной.