— Это не твоя куртка, — констатировал факт папа.
— Да, — признала я. — Это Томаса.
— Что?
— Я показывала ему свою комнату. Он, наверное, ее здесь забыл.
— Он что, сидел тут? — упорствовал папа. — Не понимаю, с чего ему забывать куртку, если только он тут не рассиживался.
Гил подошел и взял куртку в руки.
— Ну, нужно ему ее вернуть, — сказал он.
— Это не поможет мне понять, с чего она тут вообще оказалась.
— Джасира же объяснила вам, что показывала Томасу комнату, — попытался успокоить папу Гил.
— Но если он не оставался тут надолго, с чего ему забывать тут свою куртку?
— Он не оставался, — вставила слово я.
— Угу, — буркнул папа.
— Пойдемте есть пахлаву, — предложил Гил.
Папа не тронулся с места.
— Вы со своей женой что, совсем за ней не присматриваете? — спросил он.
— Конечно, мы присматриваем за Джасирой, — ответил Гил. — И кстати, Мелина тоже считает, что Джасире еще рано общаться с мальчиками.
Папа промолчал.
— Пошли, — позвал Гил. — Я приготовлю кофе.
Кажется, папе кофе совсем не хотелось. Вид у него был такой, словно он хотел обнюхать тут каждый сантиметр в поисках улик. Но в конце концов он все-таки развернулся и вышел из комнаты. Затем он заявил, что у него есть несколько вопросов к Мелине.
— Нет, — возразил Гил, — никаких вопросов, пожалуйста.
— Я имею право задавать вопросы, касающиеся благополучия моей дочери! — воскликнул папа.
— Джасира уже ответила на ваши вопросы.
— Она врунья, — заявил папа.
— Что-что? — не понял Гил.
— Она постоянно врет.
— Я никогда не ловил Джасиру на лжи, — ответил Гил, — и она всегда была предельно честна со мной и Мелиной.
— Ну-ну, — хмыкнул папа, — это мы еще посмотрим.
— Все, хватит, — решил Гил. — Хватит с меня этих мерзостей. Сейчас мы пойдем есть пахлаву, а потом вы с Тэной уйдете домой.
— Разумеется, — раздраженно бросил папа. — Как вам будет угодно! — Он прошел в мою ванную и захлопнул дверь.
— Пошли, Джасира, — сказал Гил и положил мне руку на плечо, ведя к лестнице. Пока мы спускались, мне было ужасно плохо. Мне казалось, что я должна ему сказать: “Уберите руку! Он прав, я врунья!”
— А где твой папа? — спросила Тэна, как только мы вошли в гостиную.
Судя по всему, они с Томасом уже закончили с посудой. Он снова уселся на пол, а она устроилась на противоположном от Мелины конце дивана.
— В ванной, — ответила я.
— Держи, — сказал Гил, передавая Томасу куртку.
— О, спасибо, — поблагодарил тот.
— Не стоит тебе больше наверх ходить, — добавил Гил.
Томас кивнул:
— Конечно.
— Ну, — сказал Гил, легонько хлопнув руками, — кто хочет кофе?
— Мне без кофеина, если можно, — попросила Тэна.
— Один без кофеина, — повторил Гил.
— Мне тоже! — сказал Томас.
— А ты, Джасира? — спросил Гил.
— Да, спасибо, — ответила я. Мне никто раньше не предлагал кофе. Я всегда думала, что еще слишком маленькая, чтобы пить кофе.
— А я молока выпью, — решила Мелина.
Гил кивнул и отправился на кухню.
Я уселась на диван между Мелиной и Тэной. Мелина протянула руку и погладила меня по голове.
— Все в порядке? — поинтересовалась она.
— Да, — кивнула я.
— Ну и хорошо.
Я взглянула через журнальный столик на Томаса, который улегся на пол. Он скатал куртку в рулон и подложил под голову вместо подушки. Глаза у него были закрыты.
— Ну что, готов идти домой, Томас? — спросила его Мелина.
— Ага, — ответил он, открыв глаза. — Но только после пахлавы.
Тэна кивнула:
— Рифат прекрасно готовит.
Через несколько секунд на лестнице показался папа. Он очень странно выглядел, а в руках у него был зажат кусочек туалетной бумаги.
— Рифат, — окликнула его Мелина, — мы готовы к вашей пахлаве. Впервые за все время я услышала, как она назвала его по имени.
Папа ей не ответил. Он молча спускался по лестнице. Потом он подошел к Томасу, лежащему на полу, и сказал:
— Встань.
— Что? — не понял Томас.
— Встань, — повторил папа.
— Что такое? — спросил Томас, садясь. — Что такое-то?!
Папа развернул туалетную бумагу и оттуда что-то выпало, прямо на колени Томасу.
— Что за хрень! — завопил Томас. — Какая мерзость!
— Это твое, — сказал папа.
Сначала я не поняла, что же это такое, но потом, когда Томас поднял его, я поняла, что это презерватив.
Папа повернулся к Мелине.
— Вы чем им тут позволяете заниматься? — поинтересовался он.