— Ничем! — воскликнула она. — О чем вы? Что это за дрянь?
— Это презерватив! — выкрикнул папа.
— О господи! — выдохнула Мелина, пытаясь встать. Я протянула руку, чтобы помочь, но она ее не заметила.
Гил, наверное, услышал папины крики, и решил выйти из кухни.
— Что случилось? — спросил он.
— Я нашел презерватив в вашем туалете, — заявил папа. — В туалете Джасиры!
— Какой еще презерватив? — не понял Гил.
— Его презерватив! — воскликнул папа, указывая на Томаса. — Он тут единственный, кому может понадобиться презерватив!
Томас взял со стола салфетку и завернул в нее презерватив, потом встал.
— Куда это ты направился? — гаркнул папа.
— Выброшу это в мусор, — сказал Томас. — Отвратительно, что вы вообще вытащили его из туалета.
— Дай его мне, — потребовал папа.
— Нет, — отказался Томас.
Папа рванулся вперед и выхватил салфетку из его рук.
— Господи! — воскликнул Томас.
— Ты никуда не пойдешь! — заявил папа. — Стой тут! — Потом он перевел взгляд на Мелину. — Я хочу знать, почему вы позволяете моей дочери пользоваться презервативами.
— Нет, — пролепетала Мелина, — я не позволяю. — Впервые, кажется, она выглядела растерянной. Будто не знала, что сказать.
— Тогда почему я нашел это? — упорствовал папа.
— Честно говоря, — призналась Мелина, — я понятия не имею.
— Вы считаете меня монстром! — закричал папа, глядя на Мелину с Гилом. — Вы оба думаете, что я такой ужасный! Но это вы разрешаете моей дочери водить к себе парней и использовать презервативы!
Он весь покраснел и стал мокрым — непонятно, от пота или от слез. Я боялась, что он кого-нибудь ударит, но вообще-то тут ему некого было бить. Если бы он ударил Томаса, тот бы наверняка дал ему сдачи.
— Рифат, — позвала Тэна. Она поднялась с дивана и подошла поближе к папе. — Давай успокоимся, хотя бы на минуту. Пожалуйста.
— Нет! — закричал папа, сбрасывая ее руку со своего плеча. Он повернулся ко мне и сказал: — Иди за вещами. Ты возвращаешься домой. — Когда я не сдвинулась с места, он заорал: — Живо!
— Погодите секунду, — сказал Гил.
— У вас есть фотографии ее ноги, а у меня есть презерватив! — заявил папа. — Если вы покажете полиции фотографии, я покажу им это! Вы тоже монстры. И вы тоже делаете ужасные вещи!
— Послушайте, — заговорил Томас, — мне очень жаль. Это все моя вина. Винить надо только меня.
— Конечно, я виню тебя! — прошипел папа. — Я виню тебя и ее! — Он указал на Мелину.
— Достаточно! — резко заявил Гил. — Успокойтесь. Вы же даже не знаете, что произошло.
— Я прекрасно знаю, что произошло! — кричал папа. — Я знаю, что моя дочь потеряла невинность в этом доме!
— Это неправда, — заметил Томас.
— Заткнись! — заорал папа, потом повернулся ко мне и сказал: — Я же велел тебе идти собираться!
Все молчали. Мелина, Гил, Тэна. Кажется, все они считали, что на этот раз папа оказался прав. И что с ним бесполезно спорить. Наверное, так оно и было. Но только не для меня. Я не хотела возвращаться к нему домой. Я даже представить себе этого не могла. Я не смогла бы снова жить с ним или мамой. Представить то, как я приезжаю к ним в гости, я вполне была в силах. Но в конце я обязательно должна была возвращаться к Гилу и Мелине. К моей раскладной кровати с неудобной штукой посередине. К моей ванной. К моей одежде в бельевом шкафу.
— Я не теряла невинность в этом доме, — сказала я.
— Это случилось у меня, — добавил Томас.
— Нет, — возразила я.
Томас уставился на меня.
— Я потеряла ее в твоем доме, — сказала я папе. — С мистером Вуозо. Он сделал это пальцами. Я не хотела, но он все равно это сделал.
Сказав это, я поняла, что никого больше не хочу видеть. Особенно я не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал такое обо мне, и жалела о своих словах. Мое признание было отвратительным — совсем как презерватив, вынутый из туалета. Я повернулась к Дорри и уткнулась в нее лицом и заплакала так, как не плакала никогда в жизни. Дорри начала легонько постукивать меня по лицу, и я обрадовалась, что хоть одна из нас жива.
глава двенадцатая
Мелина плакала. Она говорила, что это все ее вина. Гил убеждал ее, что это не так, и пытался обнять, хотя ее уже обнимала я.
— Не обнимай меня! — плакала она. — Со мной-то ничего не случилось.
Томас поднял с пола куртку, надел ее и заявил, что пошел убивать мистера Вуозо. Гил сказал, что ничего подобного, и встал перед входной дверью. Папа сел в кресло Гила и спрятал лицо за руками. Наверное, ему тоже не хотелось никого видеть. Тэна подошла и положила ему руку на плечо. И вместо того чтобы смотреть на папу, я наблюдала за тем, как сотрясается Тэнина рука у него на плече.