— Привет, — произнесла я.
— Отойди от меня.
Я не знала, что мне делать. Я ожидала услышать от него совсем не это.
— Извините, что я про вас рассказала.
— Отойди, мать твою, от меня! — прошипел он.
Я стояла и смотрела, как он тянет за веревку, чтобы флаг начал развеваться наверху. Закончив, он пошел к дому.
— Снежка убил папа, — сказала я.
Он остановился и обернулся.
— Что?
— Это был несчастный случай. Он его переехал, и мы его заморозили. Мы не знали, что делать.
— Господи Иисусе.
— Вот Снежок, — сказала я, протягивая ему пакет.
Он застыл на секунду, потом подошел к краю лужайки и остановился у места, где их трава встречалась с асфальтом Мелины.
— Держите.
Он забрал у меня Снежка и внимательно на него посмотрел. Несколько раз пощупал, словно пытаясь определить, что есть что.
— Вот голова, — подсказала я, и он кивнул.
Через минуту я сказала:
— Простите.
Он вздохнул:
— Ты не виновата.
— Снежок сбежал, пока я разговаривала с Заком, — напомнила ему я.
— Ты не виновата, — повторил он снова.
— Ладно.
Он посмотрел на меня грустно-грустно, и я поняла, что люблю его. Я бы никогда не сказала этого Мелине или еще кому-либо, но так оно и было. Я ничего не могла с этим поделать. Он раскаивался. Правда. Он не хотел, чтобы мне было больно. Он тоже меня любил.
Он протянул руку и дотронулся до моего лица. Стояло раннее утро, и небо вокруг было туманно-розовым. Надвигалась летняя жара, но в это было трудно поверить — казалось, целый день будет держаться такая утренняя прохлада. Ладонь на моей щеке была мокрой и теплой. Как только он убрал ее, я услышала крик. Я повернулась и увидела на крыльце Мелину, она стояла в пижаме.
— Стой! — кричала она. — Хватит! Не смей ее трогать!
А потом она упала. Свалилась со ступенек и превратилась в странную огромную кучу на дорожке.
Я повернулась и побежала к ней через лужайку. Глаза у нее были закрыты, а на запястье виднелся маленький порез, который потихоньку начал кровоточить.
— Мелина? — позвала я.
Она не откликалась. Просто лежала на дорожке, и все.
— Мелина! — повторила я, дотрагиваясь до ее плеча. Она не очнулась, и я побежала к папе. Мистер Вуозо уже ушел к себе.
Папа уже проснулся и собирал вещи для своей поездки на мыс Канаверал. Они с Тэной уезжали сегодня вечером, после работы. Я закричала, что Мелина упала с крыльца, и он сначала не понял, о чем я.
— Где ее муж? — спросил он, подбегая к задней двери, чтобы обуться.
Мы вместе вышли на улицу, пересекли дорожку и лужайку мистера Вуозо.
— Мелина! — кричал папа на бегу. — Эй! Мелина!
Когда мы подбежали к ней, она все еще лежала с закрытыми глазами, так что папа слегка постукал ее по щекам.
— Мелина! — повторял он. — Очнитесь!
Она все не приходила в себя, и он велел мне вызвать 911.
— Скажи, что требуется “скорая” для беременной женщины, которая упала в обморок, — велел он. Я кивнула и бросилась в дом. Как только я подняла трубку телефона на кухне, то услышала сирены. Они становились все громче и громче, и я не стала пока набирать номер. Когда я поняла, что это приехали на нашу улицу, то бросила трубку и выбежала из дома.
— Они уже тут? — спросил папа, увидев мелькающие огни, и я пожала плечами.
Даже громкие сирены не заставили Мелину очнуться. Только когда два врача из “скорой” поводили какими-то лекарствами у нее перед носом, она открыла глаза.
— Вы упали в обморок! — завопил папа, не снижая голоса, как будто она все еще была не в себе.
Мелина кивнула. Она выглядела немного растерянной.
— Долго она была в отключке? — спросил один из врачей. В руках он все еще держал вскрытый пакетик с нюхательной солью. Мне страшно хотелось ее понюхать, но в то же время я этого ужасно боялась.
Папа взглянул на меня.
— Долго? — повторил он.
Я задумалась.
— Где-то пять минут.
— Мэм, вы помните, почему упали в обморок? — спросил второй врач. У него вокруг шеи болтался стетоскоп, и он закатывал Мелине рукав рубашки, чтобы измерить давление.
— Рука болит, — пробормотала она.
— Ты порезалась, — сказала я, показывая ей на кровь.
— Ну, с этим мы за секунду справимся, — улыбнулся врач с солью.