В конце концов папа все-таки убедил меня пойти в бассейн. Мне казалось, что ему понравится, что я такая волосатая, ведь это делало меня некрасивой. Но, когда я пришла купаться и сняла шорты, он сказал:
— Этот купальник совсем не прикрывает то, что нужно.
— Нет, прикрывает, — возразила я, внимательно изучая свои ноги.
— Нет, не прикрывает. У тебя из него все вылезает. Немедленно надень обратно шорты.
Я надела шорты и села на полотенце, наблюдая, как папа плавает туда-сюда по дорожке для взрослых. Вдруг один малыш случайно переплыл разделительную линию и перегородил папе дорогу. Я думала, он на него разорется, но он только улыбался и ждал, пока мальчик проплывет обратно. И я поняла, что если бы мы с папой не были родственниками, то вполне могли бы поладить.
Скоро начались занятия. В школе почти все уборщики-мексиканцы пытались говорить со мной по-испански. Я их не очень-то понимала, поэтому решила записаться на уроки испанского. Правда, потом папа заставил меня учить французский, потому что его родные в Ливане говорили только на нем, и, возможно, когда-нибудь мы бы встретились. Я не очень часто отвечала на уроках, только когда учитель спрашивал. Когда одноклассники услышали мой акцент, они спросили, откуда я приехала. Я сказала, что из Нью-Йорка.
— Из самого Нью-Йорка? — воскликнули они, а я поняла, что им это понравилось, и кивнула.
Я стала присматривать за Заком Вуозо после школы. Миссис Вуозо работала у одного доктора бухгалтером, а мистер Вуозо держал в торговом центре свой магазинчик копировальных услуг. Он приезжал домой чуть позже шести, а она возвращалась около семи. Про те несколько часов, что я проводила с Заком, они говорили, что я “составляю ему компанию”.
Зак ужасно бесился, что к нему приставили няньку. Он постоянно подчеркивал, что я старше его всего на три года, а когда мы играли вместе по выходным, обязательно напоминал, что мне за это ничего не заплатят. Я говорила ему, что это все потому, что в выходные его родители дома, но он все равно злился.
Как-то раз, чтобы не чувствовать себя таким маленьким, Зак решил, что нам надо навестить его папу на работе. Я отказалась, но он просто пошел вперед, так что мне пришлось отправиться за ним. Я была уверена, что мистер Вуозо уволит меня за такую оплошность, но он даже обрадовался нашему приходу.
— Вы как раз вовремя, — сказал он и усадил нас в подсобку сортировать буклеты с инструкциями по вязанию рождественских чулок.
Скоро Зак заскучал и начал ксерокопировать разные части своего тела. Сначала он засунул в ксерокс лицо, руку, потом руку, изображающую птичку.
— Может, не стоит? — спросила я, когда он снял штаны и начал копировать свою попу. Затем он взял все копии и начал засовывать их в буклеты про вязание. Когда мистер Вуозо заглянул посмотреть, как у нас дела, и спросил, что это все значит, я извинилась.
— Это ты сделала эти картинки? — спросил он.
Я помотала головой.
— Тогда тебе не за что извиняться.
Он сказал Заку, что пока тот будет приводить все в порядок, мы подождем его в магазине.
Я не знала, о чем мне говорить с мистером Вуозо. Иногда, когда заходили посетители, мне не приходилось ничего говорить. А в остальное время я сидела на стуле, который он мне дал, и старалась не быть такой молчаливой. Папа говорил, что молчуньей быть плохо. Правда, когда я что-нибудь говорила, он тоже был недоволен. Хуже всего в моем папе то, что он постоянно меняет правила игры.
В конце концов я сказала мистеру Вуозо:
— Простите, что я такая молчунья.
Он рассмеялся. Он только что получил заказ на тысячу визиток и теперь заполнял бумаги.
— Послушай-ка, что я тебе скажу. Нет ничего хуже болтовни ради самой болтовни.
Я кивнула и расслабилась. Мне было приятно смотреть, как мистер Вуозо работает. Он словно меня не замечал, и я очень этому радовалась. Мне надоело, что меня постоянно замечают.
Когда, наконец, Зак покончил с буклетами, мы закрыли магазин и поехали домой в микроавтобусе мистера Вуозо. Он велел мне сесть на переднее сиденье, хотя Зак и возмущался. А когда Зак начал колотить ногами по спинке моего сиденья, мистер Вуозо сказал, чтобы тот перестал выеживаться. Ради смеха он завез меня домой, хотя мы и жили совсем рядом.