— У той беременной девушки? — уточнил он.
Я кивнула.
— А почему?
— Потому что папа слишком сильно меня бил, — пояснила я.
Томас замолчал. На фольгу упало еще немного салата, но на этот раз он его не поднял.
— За что он тебя бил? — наконец спросил он.
— Он нашел мой “Плейбой”.
— Что, только за это?!
— Он сказал, что это журнал для мужчин и что я не должна его читать.
Томас задумался немного и потом добавил:
— Нет, ну все равно давай поспим вместе.
— Нельзя, — повторила я. — Не у Мелины дома.
— Тогда пошли ко мне, — предложил он.
Я покачала головой.
— Мелина не хочет, чтобы я от нее далеко отходила.
После уроков Томас вышел из школы вместе со мной и дождался приезда Мелины. Когда она притормозила, он открыл дверь “тойоты” и просунул туда голову.
— Здравствуйте, — поздоровался он.
— Привет, — отозвалась Мелина. — Ты ведь Томас, верно?
Он кивнул.
— Тебя подвезти? — спросила она.
— Можно, я приду к вам домой и немного пообщаюсь с Джасирой? — попросил он.
— Конечно, — согласилась она, потом нагнулась и посмотрела на меня. — Ты ведь не против?
Я кивнула.
— Ладно, тогда залезайте оба, — разрешила Мелина.
Томас отодвинул переднее сиденье и пробрался назад. Сев спереди, я почувствовала спиной его коленки.
— Хочешь, я подвину сиденье? — предложила я, но он отказался, сказал, что ему и так удобно.
Мелина тронулась, и мы выехали на перекресток с круговым движением, который вел к школе. Она спросила, не хотим ли мы заехать в видеопрокат, но Томас отказался.
— Мелина, а вам не кажется, что у Джасиры усталый вид? — спросил он.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— Даже не знаю. Может быть. Ты устала?
— Да не очень, — ответила я.
— У нее темные круги под глазами, — в который раз сказал Томас.
— Это все потому, что она спит на этом чертовом раскладном диване. Наверняка в этом все дело. Она слишком вежливая, чтобы сказать, что он — полный отстой.
— Вовсе он не отстой, — возразила я.
— Джасира — самый вежливый человек из всех, кого я знаю, — объявил Томас. Я смутилась, потому что он даже не засмеялся, как если бы пошутил.
Мы остановились у супермаркета, и Мелина дала нам двадцать долларов, велев купить молока, хлеба и каких-нибудь вкусностей для себя. Как только мы зашли в магазин, Томас направился к отделению фармацевтики и взял упаковку презервативов.
— Я не смогу заниматься этим у Мелины, — сказала я.
— Почему нет? Какая разница, будем мы спать или займемся сексом? Все равно дверь мы закроем.
— Я же тебе говорила, — ответила я. — Я не буду спать.
— Да ей все равно, — успокоил меня Томас. — Она клевая.
У Томаса были с собой деньги, так что презервативы он купил на свои. Я беспокоилась, как бы кассирша не заметила, что мы слишком молоды для покупки презервативов, но она промолчала. Только взглянула на нас, видимо говоря так про себя — особенно когда Томас достал презервативы из сумки с продуктами и убрал к себе в рюкзак.
Когда мы вернулись на парковку, Мелина спала. Она прислонилась к окну, чуть приоткрыв рот.
— Ну, поехали, — сказал Томас, залезая на заднее сиденье. Это и разбудило Мелину.
По пути домой мы проехали мимо копировального магазина мистера Вуозо, и я не вымолвила ни слова. Как и Мелина. С тех пор как она отдала ему “Плейбой”, он, кажется, перестал для нее существовать. Вот только я знала, что это не так. Он существовал. Как и папа. Оттого, что я их не видела, они не исчезали. Они просто оставили меня в покое, потому что боялись Мелины и Гила. Мне пришло в голову, что они просто дожидаются момента, когда Мелину отвезут в больницу, чтобы прийти и забрать меня.
Когда мы вошли в дом, Томас заметил:
— Ого, как у вас здорово. Все такое современное.
— Спасибо, — обрадовалась Мелина, вешая сумочку на стул.
— Лоуренс Аравийский! — воскликнул Томас. Он поставил пакет с продуктами на журнальный столик и отправился рассматривать картины Гила на стенах.
— Мой муж работал в Корпусе мира, — объяснила Мелина.
— И рыл туалеты в Йемене, — добавила я.
— Он белый? — спросил Томас.
— Ага, — подтвердила Мелина.
— Здорово, — кивнул Томас.
— Послушайте, мне надо поспать немножко, — сказала Мелина, — вы тут смотрите телевизор, ешьте, ладно? Дайте мне где-нибудь час или около того.
— Конечно, — сказал Томас.
— Если пойдете на улицу, далеко от дома не отходите, ладно, Джасира?
Я кивнула.
— Спасибо за еду, — поблагодарил Томас.