После чего Жаков в большой компании сверстников-студентов и молодого Жан-Поля Бельмондо гулял по современному ночному Парижу, совсем как в черно-белом кинофильме Жан-Люка Годара "A bout de souffle". Свободно общался с французской молодежью. Пил французское шампанское и вино. Целовался и флиртовал с миледи де Винтер и Констанцией Буанасье одновременно. Заходил в ночные магазины на Елисейских полях и приобретал там горы подарков для родных и друзей. И, наконец, с почестями возвращался в Москву.
Из Шереметьева на правительственном "ЗИЛе" Жакова везли прямо в Кремль, где его принимали все члены Политбюро ЦК КПСС во главе с генсеком Брежневым, а также первый секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов, председатель КМО СССР Владимир Аксёнов, председатель правления общества дружбы Георгий Жуков и председатель Президиума ССОДа Зинаида Круглова.
Жакова кооптировали в члены ЦК ВЛКСМ, назначали председателем молодежной комиссии и избирали в члены президентского совета общества дружбы "СССР-Франция". Затем принимали сразу здесь, без кандидатского стажа, в КПСС. Три рекомендации ему дали главный чекист Андропов, а также умерший 18 декабря 1980 года и уже похороненный в Кремлёвской стене предсовмина СССР Косыгин и аристократ, буржуазный президент Франции Валери Жискар д’Эстен, одетый почему-то в советскую форму генерал-майора госбезопасности.
Затем победителя французского конкурса везли на Центральное телевидение в Останкино, где в прямом эфире программы "Время" председатель Гостелерадио СССР Лапин публично извинялся перед Жаковым за свой негативный ответ на его запрос по поводу призов, а потом сообщал о том, что ему предлагается работа постоянным ведущим передачи "Французский язык" на четвёртой программе Центрального телевидения СССР.
После чего фантастический сон резко перерастал в кошмар. Прямо тут же, в прямом эфире на телевидении в Останкине, Лапин начинал злобно хохотать. Вошедшие в студию солдаты сталинских войск НКВД во главе с Берией отбирали у беспомощного Жакова все уже полученные призы и звания, называли его на всю страну предателем и врагом народа, надевали на него наручники.
В чёрном "воронке" его везли на площадь Дзержинского, где в приемном покое внутренней тюрьмы НКВД резались в очко одетые в военную форму кадровых офицеров войск КГБ Ален Делон, Жан Габен и Луи де Фюнес. Когда туда же входил ранее дававший ему рекомендацию в КПСС Валери Жискар л’Эстен в форме генерал-майора госбезопасности, то майор КГБ Ален Делон называл его Юрием Ивановичем Дроздовым.
В голове Жакова звучал старинный русский детский стишок, которую ему часто пела бабушка:
"Ах, попалась, птичка, стой!
Не уйдёшь из сети.
Не расстанемся с тобой
Ни за что на свете!"
После чего мрачный Андропов лично запирал Жакова в камеру во внутренней тюрьме КГБ на Лубянке, угрюмо и сердито сообщая, что за измену Родине в форме участия в лингвистическом буржуазном конкурсе на французском радио он заочно приговорён Особым совещанием НКВД к пожизненной высылке из Москвы без права переписки, и что рано утром его расстреляют.
В тюремной камере, похожей как две капли воды на подвалы Гештапо из фильма Лиозновой "17 мгновений весны" по роману Юлиана Ляндреса, Жаков оказался в компании уголовников Штирлица, Бормана, Мюллера и Шелленберга, которые резались в очко. Постоянно выигрывавший в карты советский литературный и киношный шпион-нелегал Владимиров-Исаев в доверительной беседе сказал Жакову, что его самого тут расстреливали уже шесть раз, и что это — не больно.
Когда перед рассветом в ржавом дверном замке сырой тюремной камеры стал поворачиваться ключ, чтобы вести его на расстрел, Жаков проснулся у себя в постели в Зеленограде в холодном поту…
Сон оказался в руку. Или, как говорят, вещим.
Позавтракав, Жаков поехал, как обычно, на занятия в здание института на улице Лобачевского. Ему опять показалось, что за ним следили одни и те же тётки и дядьки с угрюмыми советскими лицами.
В середине общей лекции по бухгалтерскому учёту в большую лекционную аудиторию вошёл начальник их курса, полковник КГБ в отставке, извинился перед лектором за вторжение и вызвал Жакова с вещами на выход, сказав, что ему следует немедленно ехать в главное здание МГИМО в дом № 53 на Метростроевской улице к проректору по режиму.