Внешне это выглядело вполне безобидно и мотивированно для студента МГИМО. Если не знать, что этот маршрут пролегал от улицы Веснина, где были жилые дома аппарата ЦК КПСС, по Плотникову переулку — мимо закрытой гостиницы Международного отдела ЦК КПСС без вывески, куда частенько приезжали коммунисты со всего мира, в том числе, находящиеся в подполье на нелегальном положении — за деньгами и оружием. Затем мимо Сивцевого Вражка, где находилась закрытая Поликлиника № 1 Четвёртого главного управления Минздрава СССР, обслуживавшая ответственных работников ЦК КПСС и высшую государственную номенклатуру. И далее — мимо Посольства США в Москве, где располагалась резидентура ЦРУ.
И что в районе улицы Качалова было ещё несколько посольств, а также жилые дома высокой советской номенклатуры, в том числе — родственников Председателя Совета Министров СССР и члена Политбюро ЦК КПСС Алексея Николаевича Косыгина (его квартирой был особняк на Ленинских горах, но чаще Косыгин жил на загородной даче в поселке Архангельское Красногорского района Московской области) и служебная конспиративная квартира Первого заместителя Председателя КГБ СССР, генерала армии и свояка Брежнева — Семёна Кузьмича Цвигуна.
"Фермер" также регулярно посещал в свободное от занятий в МГИМО время читальный зал и абонемент Всесоюзной библиотеки иностранной литература (ВГБИЛ), директором которой была дочь А.Н. Косыгина Людмила, супруга академика Гвишиани, находящегося тогда под неусыпным надзором КГБ.
Когда это было установлено, начал прорисовываться контур и перспектива потенциальной "шпионской деятельности" "Фермера", масштаб утечек и компромата, который мог попасть в руки иностранных разведок, опасность вербовочных разработок и подходов к членам семей высшей партийной, государственной и чекистской номенклатуры СССР.
Во всех этих местах регулярно крутились иностранцы, в том числе, установленные советской контрразведкой шпионы. Через подержанные книги, сданные на продажу в комиссионку иностранными гражданами или агентами иностранных разведок, могли осуществляться передачи кодированных и шифрованных сообщений. А в момент проезда мимо резидентуры ЦРУ — сеансы мгновенной радиосвязи.
Оперативники из московской "Семёрки", следуя за "Фермером", то и дело натыкались на знакомых коллег, которые вели другие объекты наблюдения или разработки. По давней, профессиональной традиции "наружки", "в городе", "в поле" никто из "топтунов" никогда не здоровался и не подавал вида, что узнал коллегу — оба могли оказаться на задании. Старшие групп потом в отчётах указывали, что заметили коллег в таком-то месте и в такое-то время. Анализом им заниматься было запрещено, сопоставляло и анализировало начальство, которое было в курсе всех операций.
Как бы то ни было, дело "Фермера" начинало принимать очень серьёзный оборот. Чекисты продолжали гадать, что именно было тут "антиконституционно", и кого именно планировалось "экстрагировать"? Два лаконичных слова, отправленных "Фермером" международным телеграфом в Париж в течение недели, стали получать всё более зловещее звучание в таком раскладе.
Но чекистов, следящих теперь днём и ночью за "Фермером", в следующие субботу 20 декабря, воскресенье 21 и, особенно, 24 декабря 1980 года ждал куда больший "сюрприз".
Глава 10 — Разборки пауков
18 декабря 1980 года на заседании Политбюро ЦК КПСС в Кремле, в самом конце заседания, когда были обсуждены все вопросы официальной повестки дня, в рубрике "Разное, оргвопросы" Первый секретарь МГК КПСС Гришин, который был одногодком и одним из соперников Андропова в будущей гонке за место Генерального секретаря (помимо Суслова, Романова и Черненко), и который никогда не упускал случая укольнуть супротивника, задал Председателю КГБ СССР этакий вопросик с подковыркой:
"Мне тут, товарищи, сообщили о каких-то ужасах, творящихся в Зеленограде. Рассказывают, что наши доблестные чекисты из КГБ устроили там поножовщину и стрельбу на главной площади города, в самый людный час. Первый секретарь Зеленоградского РК КПСС всё отрицает. Начальник УКГБ Алидин что-то скрывает. Но все вы сами знаете, как у нас не любят признавать своих ошибок. Я намерен создать комиссию МГК, чтобы во всём разобраться. Юрий Владимирович, просветите коллег по Политбюро ЦК, если Вас не затруднит, что там у Вас происходит?"