Эта враждебность и настороженность смягчилась, чуть не пропала вовсе, в 1978 году, когда Андропову, наконец, удалось вывести "свой" КГБ из-под формального подчинения Косыгину и Совмину СССР, а самому Юрию Владимировичу — стать на один высший уровень с Алексеем Николаевичем.
Но Андропов не мог простить Косыгину одной самой последней вещи: Алексей Николаевич был единственным членом Политбюро ЦК КПСС, кто всего год назад — в декабре 1979 года — на секретном заседании ПБ открыто проголосовал против введения советских войск в Афганистан и аргументированно высказался, почему эта акция резко подорвёт наши международные позиции вовне и постепенно удушит военным бременем нашу умирающую экономику внутри.
Андропов явился тогда, вместе с маршалом Устиновым и министром иностранных дел Громыко, главным идейным поборником силовой акции в Афганистане, и ему очень не понравилось спокойное и разумное выступление Косыгина против этого сумасшедшего проекта, лишённого элементарного здравого смысла. Спустя всего несколько месяцев, начинало становиться очевидным, что лучший советский премьер всех времён, как обычно, оказался прав.
Когда СССР начал медленно, но уверенно увязать в афганском болоте на многие годы, как когда-то Хитлер с его блицкригом против СССР. Когда американский президент-демократ Картер развязал поддержанную многими странами международную кампанию за бойкот XXII летних Олимпийских игр в Москве в 1980 году из-за вторжения в Афганистан и фактически сорвал Андропову и Брежневу главный международный праздник не только этого года, но и всей пятилетки.
Олимпиада-80 в Москве состоялась, но на неё не приехала команда США и ещё 66-ти других стран! А из приславших своих спортсменов 80-ти стран, несколько десятков команд выступали не под своими национальными, а под белым флагом НОК с олимпийскими кольцами.
Однако лично для Андропова не имели принципиального значения ни огромные моральные и политические потери для авторитета Советского Союза, ни то, что медали чуть не вполовину урезанной Олимпиады-80 потеряли свой высокий вес и престиж для спортсменов, в отсутствие сильнейших мировых спортсменов.
Потому что лично для Андропова и для его детища и внутриполитического оружия в борьбе за власть — КГБ СССР — шумно бойкотировавшиеся Западом московские Олимпийские игры стали великолепной возможностью получить значительное дополнительное финансирование, увеличить штаты и укрепить личное положение Андропова на кремлёвском Олимпе. Отныне главный чекист страны стал почти самым главным действующим лицом в Политбюро ЦК КПСС, а окончательно впадший в старческий маразм Брежнев — его абсолютной марионеткой.
Поэтому Андропова очень устраивали обострившиеся осенью 1980 года старые болезни Косыгина, уложившие его в больничную палату на несколько месяцев. Настолько устраивали, что есть довольно обоснованная версия (теория заговора), что обострение здоровья строптивого премьера могло быть и спровоцированным чекистами с помощью ядов их спецлаборатории КГБ в Варсонофьевском переулке.
Но даже, если люди Андропова и не стали прямо травить председателя Совмина СССР в буквальном смысле, в любом случае, психологический и политический конфликт с Андроповым, безусловно, негативно сказался на подорванном здоровье Косыгина и резко укоротил ему жизнь.
Шесть смертей дважды Героя Соцтруда Алексея Косыгина.
Фактически Косыгин умирал шесть раз.
Первый раз — профессионально. Когда Брежнев и Подгорный со товарищи из Политбюро ЦК КПСС задушили главное дело жизни Косыгина — попытку глобальной экономической реформы советской плановой экономики в сторону рынка в 1965 году. Подобная реформа удалась китайцам, которые пошли косыгинским путём и экономически превратили свою страну, без разрушения партийных основ, во вторую мировую державу.
Второй раз — эмоционально. Это произошло 1-го мая 1967-го года, всего за три недели до перехода секретаря ЦК КПСС Андропова со Старой площади на площадь Дзержинского в кресло Председателя КГБ при Совмине СССР, которым руководил Косыгин.