И главное — что французская радиостанция РФИ, куда была отправлена злополучная телеграмма из Зеленограда, не является, с точки зрения КГБ, идеологическим центром борьбы против СССР, каковыми однозначно были русскоязычные "Голос Америки", "Немецкая волна", "Свобода" и "Свободная Европа". "Радио Франс Интернасьональ" вообще не вещала тогда на русском языке (нынешняя русская редакция там появится много позднее).
В 1980 году она была мелким подразделением внутри системы Гостелерадио Франции, с небольшим бюджетом и малочисленным персоналом. И её деятельность была направлена исключительно на идейное окормление франкофонии, франкоязычных стран. Главным образом — в Африке, в бывших французских колониях. У неё была весьма ограниченная сетка собственного вещания. И, по большей части, она просто ретранслировала за границу передачи других, внутренних государственных радиостанций, таких, как Франс-Интэр, Франс-мюзик или Франс-кюльтюр.
Никакой опасности для СССР она не представляла. И поэтому даже не глушилась на территории Советского Союза. Ничего серьёзного оттуда исходить не могло. Никакими маломальскими ресурсами эта радиостанция не располагала, собственных корреспондентов в СССР не имела. И поэтому по линии 5-го управления тут оперативно просто нечего было делать.
Если там и присутствовал потенциально какой-то заговор, он исходил не от государственной "институции", а от конкретного человека в Париже — Жана-Пьера Шарбонье, на чьё имя была адресована международная телеграмма из Зеленограда. А это уже была не его — Филиппа Бобкова — прямая епархия, а ведение внешней разведки и внешней контрразведки — Первого главного управления.
Елейно-ласково сказав это, Бобков повернулся к начальнику ПГУ Крючкову, которого ненавидел и старался подсиживать при всяком удобном случае, очно и заочно. Именно такой удобный случай имел место быть теперь. И Бобков наслаждался своей тактической победой над "Крючком".
Владимир Александрович Крючков был самым близким Андропову человеком в СССР и КГБ, как раньше — в посольстве СССР в Венгрии и, затем, в аппарате и в Секретариате ЦК КПСС на Старой площади. Поэтому он и ухом не повёл на подлый выпад Бобкова. Выдержка у начальника ПГУ в ранге зампреда КГБ СССР была отменная. Более того, он был умнее Бобкова, выше его по званию и по рангу в КГБ и куда ближе к Андропову. Далеко смотрящий Крючков уже несколько часов назад сообразил, что вся история с телеграммой в Париж может оказаться ему очень даже выгодной.
Поэтому ещё до совещания у председателя на Лубянке, он собрал в своей новой загородной штаб-квартире, в Ясенево своё собственное оперативное совещание, со своими заместителями и с начальником 5-го географического отдела ПГУ, курировавшего Францию. И уже наметил свой собственный план дальнейшей агентурно-оперативной разработки французского радиожурналиста.
И уже отослал шифротелеграмму с секретным заданием легальному резиденту КГБ в Париже под прикрытием должности заведующего Консульским отделом Посольства СССР во Франции полковнику Николаю Николаевичу Четверикову.
А ещё Крючков знал то, чего не знал Бобков. И по поводу чего у него была запланирована, сразу после совещания у Председателя, отдельная встреча здесь же, в главном здании КГБ СССР, со своим заместителем, начальником управления "С" (службы нелегальной разведки) ПГУ генерал-майором Дроздовым Юрием Ивановичем…
Глава 5 — Резидент в Париже
Высокопоставленный советский секретный шпион, или как говорили у нас — разведчик Николай Николаевич Четвериков чувствовал себя удачником. В его жизни всё складывалось, как нельзя лучше.
В свои неполные 42 года он достиг гораздо больше, чем большинство из его сверстников и даже многие из его более старших и умудрённых опытом коллег по Первому главному управлению КГБ СССР. С 1977 года полковник Четвериков жил с женой в Париже, где негласно руководил шпионской работой так называемой "легальной" резидентуры КГБ.
Несколько лет назад, работая над серией статей о спецслужбах для российской Википедии, я написал, в том числе, и основной текст статьи про резидентов наших и иностранных разведок. Не буду здесь дублировать её полностью, но коротко повторю только самые важные её положения, которые помогут нам в понимании происходящего.