В аквариуме в сказочном сиянии среди удивительных растений плавали не менее удивительные рыбки: и треугольнички с чёрными длинными плавниками, и голубовато-рубиновые рыбки-огоньки, и неповоротливые бархатисто-чёрные толстяки, и золотисто-розовые красавицы с развевающимися, словно марлевыми, хвостами. Только глаза их портили — большие, выпученные, будто совсем не свои. Толя и Коля прилипли к этому аквариуму — не оторвать.
Папа облюбовал замечательный круглый аквариум.
— Не берите круглый — голова у рыбок закружится,— сказал ему какой-то дядя-покупатель и даже не улыбнулся.
— Вот как? — удивился папа.
— Нет углов, ориентиров для рыб. Плавают, плавает по кругу — кувырк на дно…
Папина рука потянулась к затылку — почесать.
А может, и правду говорит этот чудак, не шутит?
Начали осматривать прямоугольные аквариумы со стёклами-стенками.
— Вот этот…— показал он продавщице на аквариум с водой, стоящий на прилавке. Под аквариумом было сухо, не вытекло ни капельки.
— Можно и этот,— безразлично сказала продавщица.— Помогите перелить воду из него.
Подняли, перелили воду в пустой аквариум.
— Они все сначала понемножку текут. А потом замокнут — и ничего,— сказала продавщица.
— А может, этот…— теперь уже папе показалось, что лучший аквариум тот, в который перелили воду.
— Граждани-и-ин!..— чуть не задохнулась продавщица. И папе стало стыдно, пошёл к кассе.
Дома аквариум наполнили водой из-под крана. Два дня воду меняли. А Толя и Коля набрали гравия и камешков возле дома-новостройки. И всё время спорили, сколько и каких рыбок следует купить. Чтоб они и ужились между собой, и тесно им не было, и кислорода хватало. На кухне в двух вёдрах отстаивалась вода. Нельзя сразу запускать в такую, что из-под крана. В ней много вредной для рыбок извести.
ЧЕТВЕРОЛАПЫЙ ХАПУГА
— А что-о я принё-ё-ёс…— протянул папа как только пришёл вечером с работы.
Он остановился у порога, полез рукой в карман пиджака. И вдруг выхватил руку: «Ой!» На кончике среднего пальца краснела капелька крови.
— Порезал? Лезвием? — Толя и Коля побросали буквари, подбежали к нему. Оба сочувственно смотрели папе в лицо.
— Не-ет,— загадочно сказал папа.— Нет!
Но объяснить не успел.
— Хомя-я-як!!! — завопил Толя, запрыгал, захлопал в ладоши. Из кармана папиного пиджака как раз показалась светло-рыженькая головка с коротенькими тёмными ушками. Шевельнула верхней губкой с длинными белыми усиками, принюхалась к воздуху. Чёрные блестящие глазки-бусинки уставились на детей. Намерился Коля протянуть к хомячку руку — и от страха частенько потер ладонь о ладонь, затопал ногами: «Ой-ёй!» Спрятал руки за спину.
А Толя не испугался, подставил к карману руку, и хомяк сполз на неё. Он мелко-мелко дрожал, дрожали лапки. Прижался животом к Толиной ладони, осторожненько глянул с руки вниз: ух ты, высота какая!
— Маленький, как мышка,— сказал Толя.— Мягкий, тёпленький. А какие лапочки — розовенькие, с пальчиками! И носик розовый!
— А животик белый! И бочок левый с белым пятнышком! И хвостика почти нету! — рассматривал хомяка со всех сторон Коля.
От этих выкриков хомяк задрожал ещё сильнее. Уселся на то место, где должен быть хвостик, поднял передние лапки, начал их вылизывать, тщательно тереть ими носик и щёчки. Может, нарочно хотел показать, что ему ни капельки не страшно!
— Ой, как он смешно умывается! — кричал Коля. А Толя не удержался, поднёс хомячка ко рту и начал дуть на него тёплым воздухом.
— Вот как хватит зубами за губу, будешь знать… Поменьше таскайте по рукам, это вам не котёнок.— Папа сходил уже на кухню и вернулся обратно в коридор. Палец его стал коричневым от йода.
— Папа, а клеток в магазине нет? — спросил Толя.
— Только птичьи. А хомякам нужны такие… без деревянных частей — перегрызут.
— У-у-у, а где же он будет жить? Ему домик нужен! — Толя обиженно надул губы.
— Посадим в трёхлитровую банку. Тётка, у которой я купил, тоже их в банке держит,— ответил папа.
Пошли в кухню. Папа вынул из шкафчика большой пустой баллон.
— Опускай сюда. Будет видно, как в аквариуме,— и поставил банку на стол.
Толина рука с хомяком в банку не проходила. Пришлось наклонить её, и хомяк скользнул на дно на животе — как с ледяной горки. Банку поставили нормально, и хомяк сразу забегал кругами вдоль стенки. Потом встал на задние лапки, такие же коротышки, как и передние, вытянулся изо всех сил по направлению к отверстию, зацарапал передними по стеклу. Коготки скользили, зацепиться было не за что. Снова протопал несколько кругов, обнюхал стенку, снова встал на дыбки, но уже на одну лапку, растягиваясь и дрожа от напряжения. Устал, опустился на обе и понемножку начал отступать вправо, перебирая передними лапками — будто исполнял какой-то танец.