«Как холодно в доме! Надо немедленно включить газовый котёл на чердаке дома, для чего придётся опять воспользоваться вентиляционным коробом.»
Уже через три минуты Лёва оказался сначала в подвале дома, а потом в жилой комнате.
Через пять минут газовый котёл зашумел и по трубам началось движение специальной незамерзающей жидкости, постепенно нагревающейся и начавшей обогревать помещение. Спустя два часа в доме температура достигла двадцати двух градусов и стало вполне комфортно в нём находиться.
Как только газовый котёл заработал, Лёва переоделся и сразу отправился в сарай, чтобы определить, используя информацию из наследственной памяти Масловой, местонахождение замаскированного входа в тоннель, ведущий в нижнее подземелье. Только тут он оценил смекалку старого пожарника, устроившего вход в смотровой яме для автомобилей, расположенной у стены сарая.
Она была закрыта деревянным щитом из толстых досок, обитых снизу двухсантиметровым слоем войлока. В нём имелся отдельный лаз, закрытый крышкой на петлях, откинув которую можно, не снимая щита, оказаться в смотровой яме, шириной чуть более метра, длиной три метра, а высотой около двух метров. Пол смотровой ямы был покрыт плотно пригнанными друг к другу деревянными брусками. В дальнем конце ямы необходимо было изогнутым куском арматуры подцепить край щита из этих брусков и откинуть на себя на пол. Под ним находилась засыпанная песком часть лестницы, соединяющейся с подземным ходом, длиной чуть более трёх метров, обложенным кирпичом, ведущим к двери в нижнее подземелье.
Песком были засыпаны только несколько верхних ступенек лестницы, отделённые от остальной её части установленным вертикально деревянным щитом. Всего было насыпано песка около полутора кубов, которые Лёва убрал в течение трёх часов, перенеся в сколоченный из досок ящик, стоящий рядом со стеной на полу сарая и также частично заполненный песком. Над ящиком висел щит с прикреплёнными лопатой, ломом, загнутым крючком куском арматуры и ведром: настоящий пожарный щит.
Убрав с лестницы песок и вертикальный щит, мешающие проходу, Лева прошёл ещё не менее десяти ступенек вниз и оказался в небольшом подземном ходе, заканчивающимся металлической дверью. Сбоку на гвозде, вбитом в наличник двери, висел ключ. Замок пришлось обильно смазать машинным маслом и только после этого он открылся. Распахнув дверь, Лева уткнулся в стену из кирпичей.
«Похоже, за кирпичами уже находится нижнее подземелье с порталом. Надо разобрать кирпичную стенку. Возьму лом с пожарного щита.»
Ломать – не строить: кирпичная стенка была разрушена за полчаса. Ещё потребовалось минут сорок, чтобы убрать кирпич и мусор. Проход к порталу был свободен!
Пока Лёва занимался своими делами в США и России, Северцев в новом мире тоже не бездельничал. Подтвердилось его предположение, что бандиты его ищут и рано или поздно найдут. И хорошо, что это случилось во второй половине декабря, когда он уже практически подготовился к этой встрече.
Ещё в октябре, когда получил возможность проходить порталы, он задумался над своим будущим как экстрасенса. Становиться медиумом его не привлекало: да и как тренировать эту способность – он представлял с трудом. Зацепкой для него послужило замечание, сделанное Смарыгой во время его инициации. Тот сказал, что у него очень хорошо развиты энергетические каналы, позволяющие после соответствующих тренировок, концентрировать особую энергию и, преобразуя её в импульсы, воздействовать ими на ауры людей на расстоянии.
Владимир тут же вспомнил прочитанную им книгу «без начала и конца», приобретённую в первые дни пребывания в Париже, и несколько советов, прочитанных в ней. Тогда толку от тренировок почти не было, а вот теперь он сразу заметил прогресс в совершенствовании своих способностей.
К концу ноября он уже мог концентрироваться и посылать импульсы: слабые – на два метра, средней величины – на пять, и сильные, забирающие половину накопленной силы – на восемь – десять метров. Особенно в аурах людей он не разбирался, только помнил по объяснениям Левы, в какой части ауры можно воздействовать на головной мозг. Тренироваться на людях Владимиру не позволяла совесть, хотя встречались такие «экземпляры», что меньшее, что они заслуживали – это именно его тренировок над ними. Так что некоторый опыт он всё же накопил, но не в новом мире, а в своём старом, куда он частенько захаживал.
В начале декабря при встрече Грегори сообщил Владимиру, что им интересовался какой-то человек, явно «не его круга», с приметными усами: загнутыми вверх тонкими кончиками.