— Ты заставил его это сказать? — воскликнул Джонни.
Винни покачал головой.
— Нет. Вовсе нет. — Его глаза были круглые от испуга. Челюсть отвисла. Оба брата не сводили глаз с болванчика.
Глаза Слэппи завертелись из стороны в сторону. Он захихикал. Внезапно одна из его больших деревянных рук взметнулась и врезала Винни кулаком в нос.
Винни с криком отпрянул, моргая от боли, и схватился за нос.
— Эй, у меня кровь!
— У меня тоже! — проверещал болванчик. — Гляди!
Слэппи откинул голову назад — и густая струя ярко-зеленого вещества ударила из его ноздрей. Болванчик повернул голову и окатил Винни мощной волной отвратительной жижи.
Винни пытался увернуться. Но было уже поздно. Густая, комковатая слизь забрызгала его голову, потекла по лицу, по футболке.
— Горячо! — заорал Винни. — О-о-о-о-о! Это ж кипяток!
Слэппи опять захихикал и, держа голову запрокинутой, продолжал поливать Винни омерзительной жижей.
— Ну и вонь! — взвыл Винни и повалился на колени, обеими руками отбиваясь от зеленой струи. — Оно меня жжет! На помощь! Оно меня жжет! Не стой как пень, помоги же!
Джонни остолбенел с раскрытым ртом, его лицо побелело от ужаса. Он набрал в грудь побольше воздуха и бросился на болванчика. Слэппи ловко увернулся. Руки Джонни схватили пустоту, и он ничком рухнул на кровать.
Не успел он сдвинуться с места, как Слэппи с размаху угостил его кулаком в лоб.
Джонни заорал. Болванчик попал точно по шишке, все еще болевшей после удара кеглей. Джонни схватился за голову, почти ослепнув от боли, пронзавшей голову снова и снова.
Прежде чем Джонни успел опомниться, Слэппи повернул голову — и выпустил из носа ком омерзительной зеленой жижи прямо ему в лицо.
Джонни перекатился через кровать и сверзился на пол. Слэппи окатил зеленой жижей его спину, потом затылок. Джонни завыл от боли.
— Мама! Папа! — орал Винни, сбивая руками покрывавшую его зеленую дрянь. — На помощь! Вы слышите нас?
— Если они еще спят, их из пушки не разбудишь, — простонал его брат.
— Пожалуйста, вставайте! Вставайте! Нам нужна помощь! — закричал Винни.
Откинув голову назад, Слэппи хохотнул:
— Добро пожаловать в Мир Слэппи, мальчики!
26
Винни попытался отступить. Расползающаяся лужей на полу горячая слизь пузырилась вокруг его голых щиколоток. Сдернув с кровати простыню, он использовал ее вместо полотенца, вытирая зловонную массу с лица, с волос, с плеч…
Джонни выбрался из-за кровати, обеими руками вытирая лицо. Горячая жижа жгла его кожу. От смрадного запаха выворачивало желудок.
Слэппи перестал извергать слизь из ноздрей. Теперь он сидел в изголовье кровати, на нарисованных красных губах играла усмешка, глаза бегали из стороны в сторону.
— Это невозможно! — закричал Винни, вытирая с волос зеленую мерзость. — Это попросту невозможно!
— Знаешь, что невозможно? — прохрипел Слэппи. — Что в такой толстенной башке могут быть такие крохотные мозги! Слышишь, как они брякают в черепушке?
Джонни опять издал сдавленный звук.
— Он действительно разговаривает сам, — проговорил он. — Он… он живой.
— Вы, ребята, не больно сообразительны! — воскликнул болванчик. — Единственное, на что ваши бошки годятся, это шапки носить! Ха-ха-ха-ха-ха! Не сомневаюсь, что вы завалили тест на интеллект, потому что не смогли написать слово «тест»!
— Это… это невозможно, — повторил Винни. — Болванчик не может говорить сам.
— Тогда каково ТВОЕ объяснение? — воскликнул Слэппи. И захохотал пронзительным, холодным смехом.
Джонни повернулся к брату.
— Зря мы его похитили.
Слэппи осклабился:
— Может, вы, парни, умом и не вышли, зато уродства вам не занимать.
Винни застонал. Он сделал несколько шагов к кровати, не сводя глаз с ухмыляющейся физиономии Слэппи. Он помнил, что близко лучше не подходить: его нос до сих пор саднил от удара деревянного кулака.
— Чего тебе надо? — спросил Винни. — Шутки в сторону.
— Сами вы шутки! — парировал Слэппи.
— Да говори же, чего ты хочешь! — закричал Винни.
— Я хочу сообщить вам ваши новые имена, — ответил болванчик.
Джонни и Винни переглянулись.
— Новые имена? Какие еще новые имена? — удивился Винни.
— Отныне вас зовут Первый Раб и Второй Раб.
— Ты что, шутишь? — воскликнул Джонни.
Болванчик наклонился вперед: