— Из-за собственного уродства я вынужден окружать себя красотой, — произнес доктор Клаусманн. Он поправлял на лице кукольную маску, неспешно сопровождая гостей от витрине к витрине.
— Некоторых я вижу впервые, — сказал мистер Баркер. — Должно быть, они очень редкие… и очень ценные.
— Надеюсь, вы не покупать их приехали, — приглушенным из-за маски голосом проговорил доктор Клаусманн. — Эти куклы — моя семья. Я не могу торговать родными.
— Мы с Йеном рады просто любоваться ими, — заверил его мистер Баркер.
Они свернули за угол. В этом коридоре куклы были более старинными.
— Некоторым из них уже триста лет, — сообщил доктор Клаусманн.
— И все в идеальном состоянии, — заметил мистер Баркер.
— Лучше, чем в идеальном, — произнес доктор Клаусманн. — Я подарил им жизнь!
«Что он имел в виду?» — недоумевал Йен. Он подавил зевок. Куча старых кукол. Эка невидаль.
Надо было папе привести сюда Молли, подумал он. Шестилетняя Молли тогда уже начала собирать свою кукольную коллекцию.
Доктор Клаусманн остановился. Он склонился над Йеном, серебристые глаза сверлили его сквозь прорези кукольной маски.
— Йен, я могу читать твои мысли, — произнес он своим шепчущим голосом.
— А? — Сердце Йена заколотилось. Он не знал, что сказать. Этот высоченный мужчина нависал над ним, сверля своими странными глазами на кукольном розовом лице…
«Долго нам еще тут стоять?» — подумал Йен. И тут же понадеялся, что доктор Клаусманн на самом деле не может прочесть его мысли.
— Прошу за мной, — промолвил доктор Клаусманн, жестом указав на следующий длинный коридор. — У меня есть нечто, что Йену, несомненно, покажется захватывающим.
Стук их шагов по твердым мраморным полам подхватывало эхо. Они миновали огромную витрину, заваленную головами кукол. Головы громоздились одна на другую, слепо таращась через стекло.
Мистер Баркер остановился полюбоваться.
— Некоторых я даже узнаю, — сказал он и показал пальцем:. — Вон та очень редкая. Очень ценная.
— Я люблю прекрасные лица, — прошептал доктор Клаусманн. — Мое лицо так безобразно, что родная мать не в силах вынести его вида. Но все эти лица радуют глаз.
В отдалении вновь послышался пронзительный, щебечущий писк. Если доктор Клаусманн так любит красивых кукол, зачем он хранит их в этом жутком дворце? Йен опять понадеялся, что доктор не способен прочесть его мысли.
Доктор Клаусманн толчком отворил тяжелую деревянную дверь в конце коридора и жестом пригласил Йена войти первым. Йен вошел в огромную темную комнату. Здесь пахло сыростью и тлением.
Вспыхнула огромная люстра. От яркого белого света Йен заморгал. Приглядевшись, он увидел неподвижно сидевших людей… десятки странного вида людей, сидевших в креслах — спины прямые, глаза безжизненные…
— Йен, ну как?
Он почувствовал на плече руку доктора Клаусманна. Когда глаза привыкли к свету, сидящие фигуры проступили отчетливей. Это были чревовещательские болванчики. Они заполоняли комнату, располагались на диванах, на стульях. Десятки их сидели бок о бок, подпирая дальнюю стену. Казалось, все они смотрят на Йена широко раскрытыми, стеклянными глазами… раскрашенные лица… безобразные ухмылки… волосы, стоящие дыбом или нарисованные на деревянных головах…
— Моя коллекция чревовещательских кукол, — проговорил доктор Клаусманн. — Ну как, Йен, впечатляет?
Йен кивнул.
— Они потрясающие. Такие жутенькие.
— Они мои друзья, — сказал доктор Клаусманн. — Не хотел бы испытать кого-нибудь?
Йен посмотрел на папу. Мистер Баркер переводил взгляд с одного болванчика на другого, восхищенно качая головой.
— Ух ты. Класс. Правда можно? — спросил Йен. Он последовал за доктором Клаусманном к креслу в переднем ряду. Собиратель кукол снял с кресла болванчика.
У болванчика были нарисованные черные волосы и темно-карие глаза, на конопатом лице застыла осоловелая улыбка, а изо рта торчал большой передний зуб. Одет болванчик был во фланелевую рубашку в красно-черную клетку и синий джинсовый комбинезон.
— Это Фермер Джо, — объявил доктор Клаусманн. Он жестом предложил Йену сесть, после чего усадил болванчика ему на колени. — Знаешь, как им управлять?
Не став ждать ответа, он направил руку Йена в отверстие на спине куклы. Йен шарил там, пока не нашел рычажки.
— Смелей. Испытай его, — сказал доктор Клаусманн. — Попробуй говорить за него, не шевеля губами.
Йен подвигал челюстью болванчика вверх-вниз.
— Крутотень, — сказал он.