Это было чертовски унизительно, и, под угрозой самых ужасных последствий, Роум взял с Лиссы клятву хранить в строгой тайне обстоятельства, при которых он заработал это украшение под глазом. Каковы могут быть эти ужасные последствия, Роум не уточнял: по правде говоря, сам не имел ни малейшего представления. Вернее, представление, которое он имел, было спрятано достаточно глубоко, и оно отнюдь не предназначалось для публичного обсуждения.
Тем не менее угроза прозвучала настолько внушительно, что удержала Лиссу от смеха, пока она обрабатывала его глаз. Во всяком случае, два-три сдавленных смешка были не в счет.
Что действительно имело для него значение, так это легкое прикосновение ее пальцев, колдующих над его лицом. Тепло ее дыхания, ласкающее кожу. Округлые выпуклости груди, движущиеся прямо перед его лицом.
Лисса прикладывала к его глазу мокрое полотенце, и капли воды стекали по ее пальцам. Когда она коснулась своего лица, две капельки сбежали по ее щеке, шее и исчезли в вырезе блузки. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не коснуться этих капель пальцем.
Или языком.
Только напоминание самому себе, что это Лисса, а не какая-нибудь из его поклонниц, удержало его от греха — и заставило потом два мучительных дня раскаиваться в этом.
Роум боялся вспоминать эти две ночи лихорадочных грез и эротических видений. Как мог он желать из всех женщин именно Лиссу? Она была сестрой его лучшего друга — девочка, с которой они вместе играли и росли. Как мог он больше всего на свете хотеть, чтобы она разделила с ним постель и оставалась там днями? Неделями.
Годами.
За последние два дня эта мысль — о Лиссе в его постели — возвращалась снова и снова, совершенно вымотав его. Как мог он быть настолько… настолько одержим женщиной, которая, с какой ни посмотри стороны, была совершенно не для него.
И что самое худшее, как мог он смотреть в глаза своему лучшему другу, сознавая, что воспользовался бы малейшим шансом затащить в постель младшую сестренку этого самого друга, чтобы заниматься с ней, обнаженной, очень взрослыми делами? Одна только мысль об обнаженной Лиссе заставляла его трепетать от вожделения.
Обуреваемый такими грешными мыслями, Роум пошел в кухню, позволив двери захлопнуться перед самым носом Джейсона. Разумеется, тот не заметил намека и, открыв дверь, проследовал за Роумом.
Какой прок от друга, который не понимает, когда надо сдержаться и оставить человека в покое?
Роум сдался. Если Джейсон что-то взял себе в голову, то ничто не могло заставить его свернуть с намеченного пути. Было очевидно, что Джейсону хотелось поговорить. И, конечно же, темой разговора должна была быть Лисса — именно та тема, которую Роум менее всего склонен обсуждать.
Он скинул свои любимые кроссовки и устроился на своей любимой кушетке с бутылкой ледяного пива. Положив босые ноги на кофейный столик, сделал глоток.
Джейсон, словно зеркальное отражение, скопировал все его действия. Удовлетворенно вздохнул:
— Господи! Что может быть лучше холодного пива в жаркий день!
Роум кивнул в знак согласия и сделал еще глоток.
— Итак, как идут дела с Лиссой? — завел свою пластинку Джейсон.
Роум пожал плечами.
— Я согласился помочь ей. Когда-нибудь она скажет мне спасибо.
— Сомневаюсь. Она упрямая и настырная, как и прежде, — Джейсон сделал еще глоток.
— Что верно, то верно. Скажу тебе честно, Джес, сестра твоя любит прямо-таки залезть человеку в душу, — Роум задумчиво почесал подбородок. — А это нелегко для моего эго.
— Это так, — Джейсон тяжело вздохнул. — Но что тут поделаешь? Нам, мужчинам, без женщин не обойтись. Раньше или позже все находят себе пару.
— Ага. Небогатая альтернатива, — сокрушенно ответил Роум.
Они согласно покачали головами, дружно сожалея о мужской доле нести тяжкий крест женского своенравия.
Воцарилась тишина.
— Так какой будет следующий этап твоего плана? — Джейсон осмотрел свою пустую бутылку. — Хочешь еще?
Роум отсутствующе кивнул и проводил взглядом Джейсона, отправившегося на кухню.
— Я думаю, что хорошо было бы свести ее с Акселем.
Голова Джейсона вынырнула из-за дверцы холодильника.
— Какой Аксель? Стивенс? Твой деловой консультант?
— Ага. И бухгалтер. — Роум принял из рук друга новую бутылку и прижал ее к больному глазу. — Как ты на это смотришь?
Джейсон снова плюхнулся на кушетку и принялся размышлять вслух.
— Знаешь, а это неплохой вариант. Лисса и Аксель… она действительно может пойти за парня вроде него.
— Ага. И возраст у него подходящий, — сказал Роум.
— И деньги у него есть.
— Ага, похоже.
Аксель всегда выглядел так, словно он только что сошел со страниц модного журнала. Не то что сам Роум, который с момента приезда в Сан-Диего сделал своей униформой, за исключением деловых встреч, поношенные джинсы и спортивную обувь, в которых чувствовал себя достаточно комфортно. Конечно же, Лиссе не придется цепляться к Акселю, что у того, мол, рубашка расстегнута. Возможно, она даже сочтет Акселя своим идеалом за острую, как лезвие бритвы, складку на брюках.
Джейсон сделал еще один хороший глоток.
— Похоже, женщинам он нравится, я имею в виду Акселя. Когда вы с ним вместе разъезжаете по стране, трудно сказать, кто из вас привлекает большее число поклонниц. Он чертовски хорошо смотрится, этот пижон.
— Говорю тебе, у меня нет поклонниц.
«А у Акселя есть», — напомнил ему навязчивый внутренний голос.
Пиво, выпитое Роумом, превратилось в желудке в плотный ком.
Должно быть, ему не стоило пить вторую бутылку. Роум поставил едва начатую бутылку на кофейный столик. Перед глазами так и стоял образ Лиссы, восторженно взирающей на Акселя.
«Проклятье, если уж у нее настолько плохой вкус на мужчин, то тут ничего не поделаешь», — подумал он.
Джейсон продолжал разглагольствовать о притягательности Акселя для женского пола:
— Точно, Аксель будет в самый раз. По-моему, он по всем статьям подходит Лиссе. Ему не приходится так много разъезжать, как тебе. И потом, помнишь, он как-то месяц назад, на банкете, говорил будто бы, что хочет обзавестись семьей?
Желудок Роума снова дал себя знать.
— Он здорово набрался к тому времени, — с сомнением покачал он головой.
— Но не настолько, — голос Джейсона звучал так уверенно, как будто он точно знал, сколько надо выпить, чтобы сделать подобное заявление.
Роум прижал руку к животу. Должно быть, у него язва. Слишком большие перегрузки, нерегулярное питание, нервы… Может быть, от этого он так неуютно себя чувствует.
«А не от того ли, что ты представил себе Лиссу в объятиях Акселя?» — ехидно спросил внутренний голос.
— Нет, конечно!
Джейсон удивленно уставился на него.
— Что «нет, конечно»?
Роум даже не заметил, что разговаривает вслух.
«Смотри, парень! Чего доброго, Джейсон усомнится, в своем ли ты уме». Еще одно слово, и он пошлет этот внутренний голос куда подальше.
Роум внутренне собрался, чтобы найти разумное объяснение своему восклицанию.
— Гм… конечно, Аксель — наилучший вариант из всех моих знакомых. Я позвоню ему и поговорю насчет Лиссы, — пообещал Роум.
— Тебе виднее.
— Если ты так не считаешь, я могу вычеркнуть его из списка. — предложил Роум, как будто ему было совершенно безразлично, чьей женой станет Лисса.
— Нет, нет, — к Джейсону вернулся первоначальный энтузиазм. — Аксель — как раз то, что надо.
Искорка надежды, таившаяся в душе Роума, погасла.
— В самом деле, — продолжал Джейсон, — почему бы тебе не позвонить ему прямо сейчас? Я знаю, что на этой неделе он в городе. А в пятницу будет концерт Элтона Джона. Лиссе нравится Элтон Джон.
— Я думал, все билеты уже проданы.
Роум в задумчивости слез с кушетки и пошел к телефону.
— Да, наверное. Но спорю, тебе удастся достать пару билетов, — усмехнулся Джейсон.