Витя похлебал борща. Дождался, пока Люба спустит чистое ведро вниз.
– Ты когда меня освободишь? – спросил деловито. – Меня же хватятся рано или поздно.
– Пока никто не хватился, – ответила Люба, – по крайней мере, мне о твоих поисках ничего неизвестно. Город занят другими проблемами.
– Чем больше я тут сижу, тем хуже тебе будет, – буркнул Витя, – вот увидишь. Сама себе могилу роешь.
– Успокойся, всё будет хорошо, – сказала Люба, – мне надо подумать, и я что-то придумаю.
– Я спокоен, – закричал ей в ответ Витя, – я-то спокоен. Чего мне волноваться? Сижу в тёмном подвале со сломанной ногой. Жрать носят, дерьмо забирают. Не жизнь, а развлечение.
– Я не могу тебя выпустить, – вздохнула Люба, – не на верёвке же тебя вытягивать.
– В гараже лестница есть, – произнес немного успокоившийся Витя, – посмотри. Под верстаком.
Люба встала. Действительно, под верстаком, укутанная в брезент, лежала складная лестница.
– А ты откуда про неё знаешь? – спросила она у Вити.
– Раз есть яма, значит, должна быть лестница, – ответил Витя, – я просто предположил. Дедукция. Не просто же так тут диван стоит? Как-то его сгрузили.
Люба с сомнением посмотрела на Витю. Но ничего не сказала.
Закрыла дверь в подвал. Послушала еле слышные крики Вити в её адрес. Вышла из гаража.
Постояла на свежем воздухе. Поглядела в темнеющее небо.
Впереди было два свободных дня. Два дня выходных.
Люба хотела съездить на эти дни к маме и ребёнку. Отдохнуть в деревне. Поваляться на солнышке.
Но ничего не получится. Надо будет завтра опять идти в этот проклятый гараж. Кормить Витю, вытаскивать надоевшее ведро с его мочой и говном…
Люба вернулась в гараж. Открыла дверь в подвал.
Витя лежал на диване, глядя вверх, на Любу.
– Ты всё-таки решила мне отдаться? – спросил он. – Действительно, чего мужика просто так без дела держать? Спускайся ко мне, порезвимся.
– Откуда ты знал про лестницу? – спросила Люба, поморщившись.
– Какая лестница? – Витя сделал удивлённое лицо. – Я ничего не знал. Я просто предположил. Бери эту лестницу и спускайся ко мне.
– Откуда ты знал про лестницу? – повторила свой вопрос Люба. – Ты знал про неё.
– Иди в задницу, – ответил Витя и повернулся на бок.
– Я-то пойду, – пробурчала Люба, закрывая дверь, – а ты пока без света посиди ночку. Глядишь, сговорчивее станешь.
– Нееет, – заорал снизу Витя, – только не это. Не надо. Я не хочу умирать…
Но Люба уже щёлкнула выключателем. Вначале тем, который отключает свет в подвале. А потом тем, который гасит его в гараже.
Из подвала доносился еле слышный вой.
– Голос сорвёшь, – буркнула Люба.
Она вышла из гаража. Заперла его и пошла домой.
Спалось ей плохо. Снился Витька. Как будто он сидит у неё в ванне. Весь грязный. Пахнет от него мочой и немытым телом. А Любе надо его помыть. Но она боится зайти в ванную. Потому что не знает, живой Витька или нет.
Проснулась Люба рано. Вся мокрая. Невыспавшаяся.
В ванной никого не было. Ни Виктора, ни его запаха.
Утренний кофе немного взбодрил.
Люба оделась. Кинула в пакет уже привычные пару бутылок воды, бутерброды.
Остановилась перед входной дверью. Подумала минуту.
Выложила воду. Бутерброды убрала в холодильник.
Витю надо было отпускать.
Приняв это решение, Люба почти бегом побежала к гаражам.
От непривычки запыхалась. Бега хватило на два квартала. Дальше уже шла быстрым шагом.
Подошла к воротам. Открыла гараж.
От двери в подвал по полу тянулась белая бельевая верёвка.
Люба рывком открыла эту проклятую дверь, опрокинула её на сторону. Зажгла свет.
– С вещами на выход! – прокричала.
Внизу было тихо. Люба свесила голову в подвал.
Диван. Стул в углу, табурет. Ведро с тянущейся наверх верёвкой.
Она потянула за верёвку. Достала ведро.
На донышке жёлтая жидкость. И две какашки.
Люба на автомате вышла из гаража. Дошла до контейнера. Вылила содержимое. Вернулась обратно. Ведро кинула в угол.
– Витя, – позвала она, – выходи. Я знаю, ты прячешься под диваном.
Тишина.
Тишина, ясно дающая понять, что внизу никого нет.
Люба закрыла гараж. Вытащила из-под верстака лестницу.
Повозилась с ней, пытаясь понять, как та раскладывается.