Поскольку экономическая активность резко снизилась, мир в следующем году эмитировал меньше парниковых газов, чем в прошлом. Как я отметил, спад может составить примерно 5% — 48–49 миллиардов тонн СО2 вместо 51 миллиарда.
Это немало. Мы добились бы значительных результатов, придерживаясь ежегодно таких темпов. К сожалению, это невозможно.
Подумайте, чего нам стоили эти 5%. Погибло более миллиона человек[8], еще десятки миллионов остались без работы! Вряд кто-либо рад такой ситуации. Но что меня больше всего поразило, это то, что выбросы парниковых газов упали всего на 5%, а может и меньше!
Получается, их невозможно свести к нулю, если просто реже летать и садиться за руль. Нам нужны не только новые тесты, методы лечения и вакцины от коронавируса, но и новые инструменты для борьбы с климатическими изменениями: безуглеродные производство электроэнергии, промышленность, сельское хозяйство, обогрев и охлаждение зданий, а также методы перевозки людей и грузов по миру. Нужны новые семена и многое другое, чтобы помочь беднейшим народам (большую часть которых составляют мелкие фермеры) адаптироваться к глобальным климатическим изменениям.
Конечно, есть и другие препятствия, не связанные с наукой и финансированием. Особенно в США, где дискуссии о климатических изменениях уходят от главной темы из-за политики. Иногда кажется, что надежды не осталось.
Я мыслю как инженер, а не политолог, и у меня нет механизма решения политических вопросов, связанных с климатическими изменениями. Вместо этого я бы хотел направить обсуждение в другое русло — как нам достичь нуля: нужно направить энергию активистов и IQ ученых на реализацию уже имеющихся решений по чистой энергии, а также изобретение новых способов прекращения выбросов парниковых газов в атмосферу.
Я прекрасно понимаю, что я далеко не самая подходящая кандидатура для привлечения внимания к климатическим изменениям. Мир явно не испытывает недостатка в богатых людях с грандиозными идеями, которые указывают другим, что делать, или думают, что технологии решат любую проблему. Я владею большими зданиями и летаю на частных самолетах — в частности, именно на таком я летал в Париж на конференцию по климату. Иными словами, кто я такой, чтобы читать вам лекции об экологии?
Я признаю свою вину по всем трем пунктам.
Не могу отрицать, что я богатый человек с твердыми убеждениями. Однако я верю, что мои убеждения обоснованны, и всегда стараюсь пополнить свои знания.
Кроме того, я технофил. Покажите мне проблему, и я найду технологии для ее решения. Когда речь идет о климатических изменениях, я понимаю, что инновации не единственное, в чем мы нуждаемся. Но без них мы не сохраним жизнь на Земле. Технологических решений не достаточно, но они необходимы.
Конечно, мой углеродный след (то есть объем выбросов парниковых газов в атмосферу) достигает абсурдных размеров. Долгое время я чувствовал себя виноватым. Я и так предполагал, что наношу вред окружающей среде, но, работая над этой книгой, еще больше осознал свою ответственность. Сократить собственный углеродный след — меньшее, что можно ожидать от человека, который переживает из-за климатических изменений и публично призывает к действиям.
В 2020 году я перешел на экологически чистое топливо для самолетов и к 2021 году полностью компенсировал выбросы, вызванные перелетами моей семьи. Что касается неавиационных выбросов, наша компенсация — компания, которая управляет предприятием, очищающим воздух от углекислого газа (подробнее об этой технологии прямого улавливания см. главу 4). Я также поддерживаю некоммерческую организацию, которая переводит на чистую энергию дома, построенные по программе доступного жилья в Чикаго. Я буду искать и другие способы сократить свой личный углеродный след.
Кроме того, я инвестирую в безуглеродные технологии, считая их еще одной компенсацией за мои выбросы. Я вложил более миллиарда долларов в решения, которые помогут миру дойти до нуля. В их числе производство доступной и стабильной чистой энергии, а также бетона, стали, мяса и другой продукции с низким уровнем выбросов. И я не знаю никого, кто бы вкладывал больше меня в технологии прямого улавливания углекислого газа.
8
На момент подготовки российского издания книги число погибших составило 2,74 миллиона.