Политкорректность, какой мы ее знаем сейчас, возникла в последней четверти ХХ века с обострением расового вопроса в Америке[35]. Как и в Европе, она стала реакцией на артефакты миграции, т. е. была вызвана глобальными экономическими перемещениями[36]6. Состоятельным кругам не хватало рабочих рук для наращивания уровня жизни, и пробел восполнялся выходцами из не столь экономически продвинутых кругов и регионов. Но расплачиваться пришлось не только за труд и не только деньгами, а и терпимостью к тому непривычному, опасному и дурному, что те «другие» привнесли с собой в жизнь. Экономический и социокультурный выигрыш в одном сопровождался напряжениями в другом[37].
Политкорректность высаживается на плацдарм в человеческой душе, сложенный из такта и милосердия, но это не мешает ей быть еще и практичной — эта норма прямо вытекает из того, что богатые изнеженны и больше нуждаются в общественном порядке и согласии, чем бедные. Вот почему ими самовозложено бремя приноравливания и предупредительности. (Это все та же логика «кому больше надо, тот больше платит».) Гуманизм находит выход в том, что при достатке у общества сил часть их выделяется (если хотите, жертвуется) на то, чтобы не подходить ни к какому человеку со стереотипными мерками и не наделять заранее представителя группы мнимыми или действительными недостатками, которые приписывает этой группе общественное мнение. Так, если знать, что в среднем выходцы из какой-то среды хуже образованны и чаще «страдают от упадка сил», это не повод превращать статистику в дискриминацию конкретного кандидата при найме на работу. Благополучным слоям пристало вникать в индивидуальные случаи и давать шанс каждому.
К политкорректности подводит и обыденная стратегия вежливости. Вежливость спасает от агрессии, а политкорректность профилактирует от публичных столкновений. Худой мир лучше доброй ссоры, и пускай он покоится на умолчаниях. Как знает политик, психолог, лингвист, да и всякий опытный коммуникатор, восприятия и реакции людей зависят от эмоциональной заряженности языка, которым они пользуются, поэтому, удалив из обихода обидные слова, можно программировать отношения на добрый лад[38]. Попросту говоря, если не хочешь, чтобы дело шло к драке, избавься от выражений, которые к ней ведут.
Благодаря политкорректности человек, книжно разделявший идеалы либерализма, смог ощутить, каково это — следовать им на практике. Какого напряжения стоит, когда припечет и неудержимо тянет назвать вещи своими именами, суметь отказать себе в этом. Тактически трудно, а стратегически выгодно привечать обделенных и новеньких, а не всякий раз ставить им на вид их несоответствие. Не подстрекать — этому учит христианская формула подставления другой щеки. В рационально-экономическом прочтении это соответствует установке на то, что положительные стимулы эффективней отрицательных — по крайней мере, до определенного предела.
Культурологи в курсе первопричин политкорректности, но по ряду нехороших признаков они сочли, что пределы допустимого уже близко, и не на шутку встревожились: как бы игра в поддавки не завела куда не следует. Как насчет того, чтобы запретить Толкиена в школах? Этого требуют на полном серьезе: дескать, тот не встраивается в теперешние нормы языкового такта. И никуда не денешься — это правда. «Назрел» вопрос о предании забвению классических учебников и книг — или, как минимум, их переписывания с целью очистки от нехороших слов и образов. Слово «яхта» не стоит произносить где попало, дабы не ранить чувства людей с «временными денежными затруднениями». Самые занимательные паты возникают при стычках между теми, кто объявлен неприкасаемыми, — к примеру, когда атеисты с нетрадиционной сексуальной ориентацией словесно атакуют верующих, отказывающих им в праве на удовлетворение «противоестественных» наклонностей. А во Франции геи как-то пригрозили засудить мусульман за отказ играть с ними в футбол.
Либерализм внушает опасение за свое будущее — он настолько великодушен, что, кажется, готов бесконечно мириться с теми, кто, доведись им взять верх, с превеликим удовольствием поставят крест на нем самом. Из-за политкорректности становится не принято обсуждать острые темы — тем самым общество опять-таки обезоруживает себя против нетолерантных культур. Еще замечено, что нормативная деликатность поставлена выше свободы слова (хотя, учитывая то, как сильно слово выросло в радиусе поражения, не удивительно, что его берут под контроль). Свобода практикуется за одним существенным изъятием — не распространяется на неполиткорректность. Также политкорректности вменяется в вину левый экстремизм, отказ от истины, извращение идеи равенства.
35
Все началось с замены слова «black» на «Afro-American». Это дело было подхвачено феминистками, которые против того, что, к примеру, названия ряда профессий содержат слово «man», как в слове «fireman» (пожарный), и вообще язык хранит в себе унизительные следы доминирования мужчин в прошлом. От слова chairman (председатель) перешли на нейтральное chairperson. Появилось обращение Ms. по аналогии с Mr., чтобы не определять женщину как замужнюю (Mrs) или нет (Miss). Предлагается писать слово women как womyn или wimmin. Сам термин введен в общественный лексикон в 1983 г. известной феминисткой Карен де Кроу, президентом Американской национальной организации в защиту прав женщин. Как система взглядов политкорректность вышла из студенческих городов-кампусов США (с 1989 г. свыше 200 колледжей и университетов США приняли кодексы, запрещающие расовую и половую дискриминацию), а в 90-е гг. стала общей практикой в публичной коммуникации.
36
Также Европа несла моральное бремя перед беженцами из тоталитарных европейских режимов, и под прикрытием написанных для них законов в нее хлынул поток трудовых мигрантов.
37
Эти выигрыши и проигрыши разнесены по разным стратам и по времени. На каком-то отрезке кто-то оказывается в плюсовом балансе, а кто-то в минусовом, и включаются процессы выравнивания. Как правило, наиболее богатые остаются в плюсе, так как могут заплатить за то, чтобы отгородиться от негативных внешних эффектов, сопровождающих закупку труда.
38
См., напр., лингвистическую гипотезу Сепира — Уорфа или техники нейролингвистического программирования.