За спекуляциями, питающимися тягой ко всему социально-тусовочному, кроется, на мой взгляд, опасное лукавство. В целях красивости мифа аудиторию не посвящают в детали того, сколь сложная машинка взаимодействия зашита внутрь Википедии и всякого столь же плодовитого коллективного действия. Там есть и правила, и санкции, и органы власти, и специализация труда — а без этого из «толпы» не извлечь пользы. На самом деле под покровом производств, преподносимых публике как «просто краудсорсинг», обнаруживается серьезная, кропотливая, умная работа по созданию тех самых правил, инструкций, механизмов, уставов, которые только и позволяют направить энергию масс в продуктивное русло. Нахваливать краудсорсинг и не озвучивать такого рода нюансы — это значит подставлять его всякий раз, когда его будут применять не по делу, не к месту и с плохим результатом. И проблема не в том, что толпа вообще ни на что не способна, а в том, что ее пытаются приладить к тому, к чему она не годна в принципе. С равным успехом можно учить обезьяну речи, пренебрегая тем, что ее аппарат анатомически не способен выдать человеческие звуки[69].
Согласно ранним воззрениям теории коллективного действия, формализованная организация играет в нем ключевую роль. По М. Олсону, только с ее помощью можно наладить разделение труда, мотивацию и координацию участников. В противном случае имеет место латентная группа. Еще М. Вебер писал об организации с принятием решений наверху, с четко разделенными ролями и мерами поддержания порядка. У общественных движений организация может быть менее формальной, но опять-таки со структурами лидерства, с центрами распределения ресурсов и задач и т. д.
Понятное дело, всегда заманчиво отыскать такие виды коллективных действий, которые питались бы непосредственно энергией социума и не нуждались в тяжелой организационной амуниции[70]. Потому что найди мы их и ткни куда следует — дальше само потечет, как нефть. Лично мне известен только один пласт социальной энергии, который годен к «открытой добыче». Это пласт субъективной информации, которой располагает каждый человек. В доинтернетную эру она была слабо востребована, никто не знал, что с ней делать.
Теперь в нашем распоряжении технологии, позволяющие обрабатывать частные суждения и выводить общественно значимые результаты. Так, собирая и обрабатывая их, можно наладить потребительскую оценку качества товаров и услуг.
В краудсорсинге ставка делается на IT-технологии, которые якобы помогут воплотить коммунистический идеал «от каждого по способностям, каждому по потребностям». Как мы уже знаем, иногда такое и вправду возможно, но крайне редко. Например, пользователи способствуют процветанию информационного ресурса, не ведая о других участниках и не зная всех последствий своих действий. Или люди снимают на сотовые телефоны инциденты, свидетелями которых стали, и посрамляют в этом новостные службы. Особый пример — описанные в параграфе 1.6.3 клубы, занятые отсевом информации для своих нужд (но, напомним, там еще задействован суперсложный программный алгоритм, выполняющий существенную часть работы).
Это правда, кое-что можно наладить без видимого руководства. Но даже такие вроде бы легко ложащиеся на идею краусорсинга деяния, как «книга жалоб и предложений», требуют хорошо проработанных форматов коммуникации и защиты от профессиональных жалобщиков. Случаев, когда компьютерная программа упраздняла бы функции ручного управления, раз-два, и обчелся. Но нам страсть как хочется, чтобы их было больше. Потому что краудсорсинг — это вдохновляющая социальная технология. Разве сегодня есть что-то более в тренде?!
Тем не менее в низовом слое, с которого все начиналось, модный порыв, похоже, подысчерпался. Судя по скудеющему потоку победных реляций в новостных лентах, люди позабавились ради фана — и поостыли. Раздаются призывы не подкидывать идеи забесплатно в чью-то капиталистическую копилку. Труд волонтеров должен быть оплачен! Теперь в краудсорсинг пытаются искусственно вдохнуть жизнь, привлекая все новых людей для новых задач.
Самое трогательное то, что тему подхватили ученые мужи. Меж собой сработаться не особенно задалось, а тут из таинственного интернета донеслось, что можно опереться на какой-то другой ресурс. Как это, право, кстати, что можно побыть современным и сопричастным. А заодно и экономным, потому что надо ведь как-то отыграть роль в бюджетных ограничениях, спущенных сверху. И вот собирают новичков для решения гроссмейстерских задач. Ничего не выходит, но не беда. Интересуются соображениями прохожих по вопросам языкознания. Тоже безрезультатно. Объявляют бесплатный творческий конкурс на разработку концепции парка на месте снесенной гостиницы «Россия» в центре Москвы — результаты прямиком ложатся на самый высокий стол (где, по слухам, встречаются прохладно). Осталось позвать первокурсников на brainstorming по аварийности на атомных реакторах. Звучит по-идиотски? Ладно, созовем не птенцов, а, например, народных любимцев, маститых деятелей культуры — и поштормим злободневную повестку, лучше, если в прямом эфире. Главное, чтобы она была четко озаглавлена и чтобы блистательный состав не растекался мыслью. К примеру, так: «Культура». Нет, пожалуй, надо конкретнее: «Культура и развитие». Полагаете, стоит еще конкретней? Тогда вот: «Культура и развитие. Взгляд из современности».
69
К слову, обезьяну можно научить «говорить», если предложить ей посильную систему знаков, например жесты или смайлики.
70
Bruce Bimber, Andrew J. Flanagin, Сintia Stohl. Reconceptualizing collective action in the contemporary media environment // Communication Theory. 2005. No. 4 (15). P. 365–388.