Короче, всю эту муру Марк дописывает, включая в произвольных местах по чуть-чуть мелодрамки, немножечко мистики, посыпает обильно постельными сценами, людям такое нравится, и со всем этим талмудом толщиной в полторы тыщи листов а4 таймсом 14 кегля с полуторными интервалами прётся в издательство…
— Заснул?
Медсестра кивнула.
— Слава Богу, хоть не мучается.
— Что у него под рукой?
— Пишет что-то постоянно. Жене письмо, наверное.
Я вытащил из-под костлявой кисти исписанную тетрадь. Чем дальше я переворачивал страницы, тем менее разборчивым становился почерк. В конце строки наползали друг на друга, буквы мешались и превращались в нечитаемые символы. И тогда мне впервые пришла в голову мысль, что я и сам мог бы стать писателем.
В моей практике было множество интереснейших случаев, вроде этого. Про никому неизвестного человека, который перед смертью хотел написать роман для своей жены, но так и не успел. Ну какая ещё профессия, кроме профессии доктора, даст такое количество сюжетов для самой искушённой публики? И с этого момента началось моё восхождение к вершине литературного Олимпа, которую я сейчас заслуженно занимаю.
Конец первого тома
Я закрыл книгу, посмотрел на обложку: улыбающийся мужчина в дорогих очках, по виду вполне довольный жизнью. А значит и мне хватит отвлекаться, и пора писать свой бестселлер. Знаменитым писателем просто так не становятся, как бы ни колотилось сердце перед ещё пустым листом, над этим работать надо!