Это делается умышленно, поскольку цель создателей сериала – сделать так, чтобы зритель посмотрел сериал целиком, даже если он случайно краем глаза увидел кусочек сериала где-нибудь в очереди у стоматолога. Зрителю кинофильма нужно лишь удержать перед экраном зрителя, который уже пришел в зал – это гораздо проще.
Поэтому задача автора, который пишет сцену сериала – сделать эту сцену частью большой истории. Заинтересовать зрителя этой большой историей. Сделать так, чтобы ему захотелось посмотреть большую историю.
Можно с этим спорить, можно с этим не соглашаться, можно отказываться от этого инструмента. Но те, что это делает, всегда получают большую аудиторию, чем те, кто не делает.
Итак, еще раз:
Сцена – это часть фильма, ограниченная единством места, времени и действия и в которой есть конфликт. Сцена в сериале должна быть написана таким образом, чтобы ее можно было «посмотреть ушами». Сцена в сериале всегда является частью большой, полной истории. Цель сцены – заинтересовать зрителя большой историей.
ЗАДАНИЕ:
Пишем две сцены вашего сериала. Это могут быть первые две сцены или любые две сцены подряд из первого акта первой серии.
Форма записи – любая.
Урок 6: Сценарная запись
Коллеги, приветствую. Сегодня мы с вами поговорим о сценарной записи. Основных видов сценарной записи два – русская и американская. Разница между ними принципиальная. Русская запись предназначена для того, чтобы сценарий было удобно читать. Американская – для того, чтобы по сценарию было удобно снимать кино.
Русская запись – это, по сути, проза:
«Пейзаж из тех, что бывают в календарях: широкое поле, покрытое подрастающей зеленью, упирается в стоящий стеной густой лиственный лес. Время года – конец мая. Все цветет. Воздух такой густой, что его можно резать ножом и намазывать на хлеб. По небу то тут, то там разбросаны белые облака. Они неподвижны. Неестественно неподвижны. Вдоль леса по краю поля тянется узкая, извилистая проселочная дорога. Между дорогой и лесом идет длинный узкий ров, заполненный водой и заросший камышом. Абсолютная тишина. Ни шороха листьев, ни пения птиц».
Американская – ближе к пьесе:
…Двое из них – это МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК и ДЕВУШКА. Молодой Человек говорит с небольшим британским акцентом и, как его соотечественники, курит сигареты с пренебрежением.
Сколько лет ДЕВУШКЕ или откуда она, сказать невозможно; каждое ее действие абсолютно не сочетается с тем, что она делала секунду назад. Парень и девушка сидят в кабинке. Говорят очень быстро, в рваном темпе.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Нет, исключено, это слишком рискованно. Я завязал.
ДЕВУШКА
Ты каждый раз так говоришь: хватит, я завязал, слишком опасно.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Я знаю, я всегда это говорю. И я всегда так думаю, но…
ДЕВУШКА
…Но через пару дней ты об этом забываешь… (К. Тарантино. Криминальное чтиво).
На заре кинематографа сценарии были больше похожи на описание раскадровок. Сложно назвать литературой, например, вот это:
1. Американская диафрагма. (Крупно) Медаль крутится на горизонтальной (плоскости), останавливается царем. 2. (Мелко) Болото. 3. Наплыв. Рабочие работают. 4. (Мелко) Торфяные разработки. 5. Лицо директора. 6. (Мелко) Река.
Между тем, это сценарий первого фильма Эйзенштейна «Стачка».
Русская запись восходит к разработанной в 1930-е годы концепции «эмоционального сценария» Ржешевского и Эйзенштейна, по которой сценарий это шифр, передаваемый одним темпераментом другому. К сожалению, совместное творение Эйзенштейна и Ржешевского «Бежин луг» стало настоящей катастрофой для них обоих (особенно для Ржешевского), и об эмоциональном сценарии надолго забыли.
Но запись сценария в виде прозы прижилась просто потому, что в СССР каждый сценарий перед производством прочитывали десятки, а иногда и сотни людей. А читать, конечно, удобнее прозу, а не список сцен.
Чуть позже родился целый жанр – киноповесть, когда сценарист, не надеясь на постановку, «снимал» свое кино сам – описывал его так, как он его видит. Киноповести читали, печатали в журналах, издавали отдельными книжками.
Русскую запись лучше всего использовать тогда, когда автор рассчитывает не на постановку, а на издание. Она удобна для чтения, и это, пожалуй, ее единственное достоинство. Все остальное – недостатки.
Прежде всего за красотой стиля автор может спрятать слабость сюжетной конструкции. Вроде бы сценарий читался запоем, все восхищались, а начали снимать – оказалось, все красоты остались в сценарии, а в кино перенести нечего.