— Если я что-либо о нем разузнаю, — сказал он, — я дам вам знать. Оставьте ваш адрес и имя. Посмотрим, может быть, и найдем его.
— Ричард был чудесным человеком, — сказала мама. — Мы все его полюбили.
Майор улыбнулся, но ничего не понял. Мама, как всегда, говорила по-тагальски. Когда мы вернулись домой, тетя Клара хозяйничала на кухне.
— Есть какие-нибудь новости о вашем друге?
— Нет, — вздохнула мама, — ничего.
— Так я и знала, — усмехнулась тетя. За много месяцев я впервые увидел на ее лице улыбку. — Они всегда так делают, — убежденно продолжала тетя Клара, — ты им помогаешь, а они потом всё забывают.
— Ричард не такой, — твердо сказала мама.
— Он не забудет нас, — вмешался я, — я верю ему.
— Я не верю ни одному его слову, — возразила тетя. — Он сейчас в безопасности и ни о чем не хочет думать.
Пришел дядя Сиано и принес сласти. Теперь он работал в американском военном лагере и уже не приносил больше фруктов. Иногда, правда, в его мешке мы находили яблоки или виноград, но очень редко. Он вошел в кухню, и тетя Клара с победным видом заявила:
— Эти люди все еще верят, будто их друг помнит о них. — Она презрительно махнула рукой: — Если бы он был настоящим другом, то хоть весточку какую-нибудь прислал. Могу поспорить на новые босоножки, он больше никогда не объявится.
— Не так-то скоро идут письма, — робко заметил я.
— А может, он занят, — вмешался отец, — сама понимаешь, война!
— Он забыл вас, — безапелляционно отрезала тетя Клара.
Ужин прошел в молчании. После ужина отец с дядей спустились вниз к курам. Бомбоубежища как не бывало. Мы засыпали щель и поставили там новые клетки с курами.
После визита к майору Джонсу мне приснился сон, будто в блестящей форме с длинным мечом приехал Дик. Он улыбнулся, все увидели, что вместо дырки у него появился новый зуб. Мы улыбнулись в ответ. Тетя Клара была так потрясена, что даже бросилась к нему на шею. Все рассмеялись, а Дик взъерошил мне волосы и сказал, чтобы я собирался: сегодня вечером мы отправляемся в Америку. Я вскрикнул и бросился к тете со словами: «Вот видишь! Что я говорил!» Она промолчала и отправилась на кухню. Судя по тому, как она напевала, у нее было отличное настроение. Тетя приготовила такой вкусный ужин, что Дик восхитился и заметил, что никогда в жизни не ел ничего вкуснее…
Я проснулся. Ставни были закрыты, в доме было темно. После такого красочного сна темнота показалась особенно невыносимой. С огорода доносился голос Марии. Я открыл окно, на дворе стоял яркий солнечный день. У порога я заметил американца, как ни странно, в штатском платье. Это был человек средних лет, в панаме, с тростью под мышкой и с коричневой коробкой в руках. Отец приказал мне быстро убрать матрац, а сам пошел открывать дверь.
— Заходите, — пригласил он американца.
— Я вас долго разыскиваю, — начал человек, заходя в самую большую комнату. — Я представитель американского консульства в Маниле.
— Чему обязан, сеньор? — спросил отец, принимая шляпу и вешая на гвоздь у дверей.
— Ваш адрес мне дал майор Джонс, — ответил американец. Он сел, поставил на пол коричневую коробку, а трость положил на стол. — Джонс сказал, что вы разыскивали Ричарда Купера.
— Yes[18], — вмешалась мама, когда услышала имя Ричарда. «Yes» — было единственное английское слово, которое она знала.
— У меня для вас новость. Я получил из Бруклина в Нью-Йорке от его родителей письмо. Они просят разыскать мальчика по имени Криспин де ла Крус и человека по имени Сиано.
— Yes, yes, — повторила мама.
— Криспин — это я.
Из своей комнаты вышел дядя и представился американцу.
— Прекрасно, — сказал тот и вытащил из кармана пиджака письмо. — Вот письмо с инструкциями семейства Куперов.
Из кухни вышла тетя Клара и уставилась на человека, которого я принял поначалу за политического деятеля.
— Это по поводу Ричарда, — гордо заявила мама.
— Он приезжает?
— Подожди, — спокойно ответила мама, — послушаем, что скажет этот человек.
Американец открыл коробку и стал читать письмо:
— «Столярные инструменты предназначаются для Сиано. Томасу, его жене и детям — отрезы на платье. Томасу еще пиджак, а Кларе — светло-голубая блузка».
Сердце мое готово было выскочить из груди. Моего имени в письме не было. Ричард забыл обо мне. Но вот американец вытащил другое письмо.
— Здесь оплаченный билет в Нью-Йорк для мальчика по имени Криспин.
Голова моя пошла кру́гом. Казалось, будто я падаю с верхушки высокой пальмы. Затем пришла радость — радость подобно той, какую я испытывал, когда на рождество появлялся Са́нта-Кла́ус с подарками. Дедушка любил дарить нам разные игрушки и весело улыбался, когда его внуки бурно выражали свой восторг.