Я старался не смотреть на нее. Глаза ее как будто проникали мне в душу, но что она там могла прочесть, было неведомо даже мне.
Из кухни появилась Крисси со стаканом, я намеренно повернулся в ее сторону. Дон сделал глоток и поставил пиво на пол у ног.
— На рождество, — продолжала Мэри-Энн, — он прислал из Австралии открытку. Это была последняя весточка…
— Он вспоминал вас с большой любовью, — вставил я, снова поворачиваясь к ней.
Зачем я произнес эту фразу, я сам не мог понять. Дика уже нет в живых, то, что говорит Мэри-Энн, касается только ее, это ее личное дело. Все же я решил помочь Мэри, ей станет легче, когда она узнает о большой любви Дика, может, он ей об этом никогда не говорил?
— Ричард рассказывал, что всю войну вы приходили к нему во сне. Клянусь, я даже видел, как он целовал ваш портрет!
— Я тоже любила его, хотя ждать было и не легко. Я осталась одна, совсем одна… Дон оказался добрым человеком, он скрасил мое одиночество, я полюбила его.
— Хорошо, дорогая, — сказал Дон, вновь опуская стакан на пол, — в конце концов, Крису нет никакого дела до наших отношений.
— Ошибаешься, Дон, — возразила Мэри-Энн. — Крис знал Дика, знал, что Дик любил меня. Я хотела бы, чтобы он понял меня. Если он поймет, мне станет легче. Значит, и Дик понял бы меня.
— Ну хорошо, продолжай, — махнул рукой Дон и принялся за пиво.
— Не каждая женщина способна так долго ждать, — грустно продолжала Мэри, качая головой.
Слава богу, она больше не смотрела в мою сторону. Мэри взглянула на окно, перевела взгляд на тетю Салли, затем на дядю, обвела взглядом всех, собравшихся в комнате.
— Дик не отвечал на мои письма. Я решила, он забыл меня. Трудно было понять, почему он молчит.
— Очевидно, был занят, — вставил Дон.
— Да вы же знаете, Мэри-Энн, что такое война, — поддержал его мистер Купер.
— Но моя бывшая школьная подруга Нэ́нси получала письма от своего парня чуть ли не каждую неделю…
— Я взгляну на индейку, — поднялась мать Ричарда, но никто не обратил на это внимания. Все взоры были устремлены на Мэри-Энн.
— Я говорила, — продолжала Мэри, — Дон был добр ко мне. Я полюбила его. Когда мне стало ясно, что Дик забыл меня, я стала близка с Доном, очень близка. Это произошло…
Я заерзал в кресле.
— Вы же знаете, — вздохнула Мэри-Энн, — я вышла замуж за Дона только после того, как Дик погиб на Филиппинах.
Стояла такая тишина, что я слышал свое сердце, оно стучало, как форточка на ветру. Дон вновь взял руку Мэри-Энн. Глаза ее были полны слез, но чувствовалось, ей уже легче, лицо стало спокойнее. Дон поднял ее с кресла и усадил рядом. Он откинул прядь волос, упавшую ей на лицо, и нежно поцеловал, потом бодро воскликнул:
— А ну, дорогая, покажи дяде Джорджу новые босоножки!
Она наклонилась и взглянула на ноги.
— Они на тебе просто очаровательны, — одобрил хозяин дома.
Я был с ним согласен. Мэри встала, подошла ко мне и поцеловала.
— Спасибо, Криспин, за подарок, спасибо тебе за все!
Я не мог вымолвить ни слова и только не сводил с нее глаз. Я вдруг понял, отчего любил ее Ричард, почему на ней женился Дон. Вот так бывает в жизни: вдруг что-то поймешь, а выразить словами не можешь.
Миссис Купер вернулась из кухни.
— Вот мы и стали лучше понимать друг друга, — начала она внушительно, — да возблагодарим господа бога…
— Ага, значит, приступаем к ужину! — весело воскликнула Крисси, потирая руки.
Я просто недоумевал, как же она будет есть с проволокой на зубах. Все двинулись в столовую с миссис Купер во главе. Мистер Купер вышагивал в соломенных шлепанцах, Мэри-Энн — в деревянных босоножках.
Миссис Купер вновь взяла на себя инициативу:
— У всех у нас сегодня есть за что благодарить господа бога…
— Кроме бедной индейки, — вновь влезла Крисси, и все, кроме миссис Купер, рассмеялись.
ЧАСТЬ 3
ПРИЛИВ, ТЫ У САМЫХ НОГ
ГЛАВА 13
ЧУДО-СНЕГ
Снега я никогда не видел. У нас в деревне было только два времени года: дождливый сезон и сухой. В дождливый мы высаживали рассаду риса, а в сухой снимали уже спелые колосья. Снег для нас был чем-то непонятным, хотя мы о нем читали в книжках, видели в кино и даже распевали песенку «Снежное рождество».