– Что?
– Маркс похоронен на Хайгейтском кладбище. Надо сесть на автобус…
– Я люблю автобусы!
Чистая правда. Несмотря на свой возраст, Монти все еще приходит в восторг от видов из окна и разных запахов и любит, когда вокруг него суетятся старушки, которые находят Монти неотразимым. Конечно, разговор мы смогли начать, только когда вышли из автобуса. По негласному правилу на публике можно говорить со своим псом только о том, какой он хороший или непослушный мальчик, или командовать «апорт» (хотя Монти не склонен выполнять команды), а вот обсуждать средства производства считается… несколько эксцентричным. В конце концов мы остались одни на окраине кладбища, и наш диалог прерывали только редкие встречи с бегунами.
– Начнем с промышленной революции, которая со скрипом началась примерно в середине XVIII века, и экономика, основанная на сельском хозяйстве и торговле, стала превращаться в экономику, в которой доминирует промышленное производство. От лошадиной тяги к лошадиной силе.
– А?
– Сейчас объясню. Промышленная революция привела к беспрецедентному росту производительности, и в конечном счете мы достигли уровня жизни, какого мир никогда не видел. Но также она привела к значительной деградации и нищете, поскольку городская беднота часто жила и работала в ужасных условиях.
Промышленная революция и вызванные ею демографические изменения – вот почему мрачные предсказания Мальтуса не сбылись. Представь график, отображающий уровень жизни с 1000 года по сегодняшний день. Получится длинная пологая линия с внезапным подъемом на конце – похоже на очертания хоккейной клюшки. На самом деле, мне эта аналогия никогда не нравилась, для меня она звучит слишком по-американски. Видимо, график сравнивают с хоккейной клюшкой, потому что у нее есть такая штучка на конце, как бы она ни называлась. А я всегда представляла мертвого клоуна.
– Кого?!
– Ну, клоуна. У него ботинки с длинными носами… Он лежит на спине, ботинки торчат… Ладно, пусть не мертвого. Он просто спит. А линия более-менее ровная, с резким подъемом в конце. Понятно?
– Конечно. Только клоунов больше не убивай.
– Хорошо. Начиная с 1000 года уровень жизни оставался неизменным на протяжении семисот лет. Затем в Великобритании, примерно с 1750 года, начались изменения. Производительность резко возросла, возможности коммуникации (скорость и легкость, с которой информация передается по всему миру) взлетели до небес. Сегодня уровень жизни в Великобритании примерно в двадцать пять раз выше, чем триста лет назад.
– И как же так вышло?
– Благодаря волне новых идей, новых открытий и новых методов, которые позволили создавать больше вещей с меньшими усилиями. Важные прорывы были сделаны прежде всего в текстильной промышленности: механический челнок для ткацкого станка Джона Кея (1733) и прялка «Дженни» Джеймса Харгривса (1764) ускорили производство тканей. С конца 1770-х годов Джеймс Уатт создавал паровые двигатели, которые приводили в действие ткацкие станки и водяные насосы, предохранявшие угольные шахты от затопления. Каждое из нововведений было ценным и само по себе, но вместе они привели к колоссальным изменениям. Еще один блестящий пример – освещение.
– Я оценил игру слов!
– На протяжении большей части нашей истории ночь освещалась только луной, звездами и мерцанием костра. Первый прорыв – масляные лампы. Затем появились свечи, сделанные из животного жира или, у зажиточных людей, из пчелиного воска, – последние горели чище и не пахли. Значительный прогресс наступил, когда в XIX веке появилось газовое освещение. Однако самым большим скачком вперед стало электрическое освещение, вошедшее в нашу жизнь в последней четверти XIX века.
Каждый этап делал освещение немного эффективнее, хотя оно оставалось недоступным для многих простых рабочих. Час с зажженными свечами в 1800 году стоил обычному рабочему пятидесяти часов труда. Разумеется, они в основном предпочитали сидеть в темноте. К 1880 году эта цифра сократилась до трех часов работы за один световой час – но для многих даже это было слишком дорого. Теперь, как думаешь, сколько обычный человек (в развитом мире) работает, чтобы позволить себе один час электрического света?
– Терпеть не могу такие вопросы. Скажи сама.
– Одну секунду.
– Безусловно, это здорово. Но если электричество так дешево, почему Философ вечно недоволен, когда кто-то не выключает свет?
– Он любит ворчать. Еще он заботится об экологии. Но поворчать – это святое.