— Между прочим, я очень сильная! Я смогу его удержать.
— Нокаутируешь? Тогда да, может и получится. Только бей сильнее, — Паша изобразил удар и вновь едва не свалился со стула, — чтоб прям точно. Память отшибло.
— Память-то зачем? — нахмурилась Раиса, и Кенар поманил ее пальцем, вынуждая, наклонится, а затем произнес тише:
— А чтоб бежать не знал куда!
От этих слов Паша невольно заржал сам, наблюдая смену эмоций на лице его новой знакомой, которую. Так неудачно поразила стрела Тасманова. А жаль, нормальная серьезная девушка. Пропадет ведь, его друг всю душу ей вытрясет и еще и мусор оставит, прежде, чем уйти в закат по-английски. Протянул Раисе еще одну полную стопку, и та выпила, не глядя, уже даже не морщась. Может он и помог бы ей, если бы сам не находился в сердечной заднице собственных проблем. Какой с него советчик, когда у самого ничего не клеится?
— Бежала бы ты от него, Герда, — отсмеявшись, проговорил Канарейкин, качая головой, и провел ладонями по лицу, пытаясь придти в себя и разогнать густой туман в мыслях.
— Почему Герда?
— Потому что, глупая, у этого Кая сердце давным-давно замерзло настолько, что теперь его только ледоколом откалывать, — он с усмешкой хлопнул ее легонько по макушке, отчего девушка зажмурилась на миг, а затем вновь распахнула на него глаза. Глядя в эти честные большие глаза, в которых не было ни грамма лукавства и притворства, Паша вновь пожалел ее. Еще сильнее, чем до этого. — Не того ты принца выбрала, он у нас немножечко дракон и наполовину конь, — вздохнул Канарейкин, хлопая по карман и ища сигареты, но не найдя, покосился на бармена, который тоже качнул головой, давая понять, что их нет в продаже.
— Все равно, я уверена, у меня получится. Главное старание! — вздернула подбородок Рая, упрямо посмотрев на Пашу. Хотела было встать и пойти к Ярославу, который уже отирался возле какой-то новой девицы, но передумала и села обратно.
— Запал пропал? — хмыкнул Кенар, и Рая мрачно отвернулась, вновь потянувшись к бутылке, буркнув:
— Боюсь. Я еще флирт не освоила.
— А, ну как освоишь, то конечно поразишь его, — он изобразил выстрел из лука, и Раиса недовольно зарычала, — не шипи, оно так не работает. Тасманова-то приманишь, а вот удержать не удержишь.
— И что делать?
С минуту Паша думал, а девушка выжидающе смотрела на него, а затем он вздохнул и потянулся вновь к алкоголю.
— Не знаю. Протрезвею, придумаю.
С минуту Раиса смотрела, как он вновь выпивает стопку абсента и наклонившись, поинтересовалась прямо, заставив парня поперхнуться вновь:
— А ты почему сам еще мчишься к своей женщине?
В этот раз пришлось воспользоваться услугами ее твердой руки, иначе бы он захлебнулся алкоголем и умер бы раньше, чем открылся его ресторан.
— Ну… я…
— Ну?
— Чего ты смотришь на меня, как следователь на допросе! — огрызнулся Паша, уставившись на бутылку, — плохо у нас все. Она сбежала, вернулась, теперь вообще не пойму, в каких мы отношениях. И бесит, и забыть не могу. Даже рядом стоять пытка целая. Хочется коснуться, обнять, в конце концов, посмеется, поговорить как раньше, но и забыть того, как поступила, не получается. А если я прощу ее, то, как смогу вновь доверять?
От собственных слов внезапно стало легче. Даже туман в голове немного рассеялся, а девушка, сидящая перед ним, была пусть и незнакомой, но молчаливо смотрела, ничего не говоря, а просто слушая. Вокруг каждый считал своим долгом либо вправить ему мозги, либо наоборот подкинуть дров в огонь его злости. Гриднева с Радовым постоянно напоминали о побеге Киры, Тасманов наоборот вставал на сторону девушки, каждый раз напоминая о том, что ему стоило бы слушать его и понять девушку. Будто он не понимал ее мотивов. Отчего же, вполне понимал. Осознавал, что ею двигало, да только толку, если ты в позиции обиженного? С каждой стороны, кажется, что твоя проблема больше и боль сильнее, а твой обидчик просто притворяется.
Для каждого личные беды и проблемы самые важные. Для каждого его сторона самая правильная. А так это или нет, уже не особо важно. Не зря же говорят — в ссоре виноваты двое. Вот только осознать эту истину не так уж просто, когда ты один из ее участников.
— Так, собирайся! — Раиса поднялась, решительно натягивая пиджак, и Паша даже от испуга бутылку к себе прижал, покосившись на нее.
— Куда?
— Домой! Тебе уже хватит, — отрезала девушка, и Кенар с тоской покосился на бутылку, но все же схватил ее, а затем вторую, буркнув недовольно смотрящей на него Раисе:
— Мне для храбрости.
Тасманов свистнул ему из толпы, махая рукой в прощальном жесте. Он даже не заметил тоскливого взгляда Раисы в его сторону, видимо посчитав, что Паша нашел развлечение на ночь.
— Потопали, а то щас лужей тут растечешься от него.
— Ничего я не теку, что за глупости несешь?
— Да? А чьи это слюнки потекли, а кто это у нас тут такая влюбленная курица?
— Канарейкин…
— Чегось?
— У меня отличный хук справа, хочешь проверить?
— Нет-нет, я тебе, конечно, верю… разве могут быть сомнения?
Глава 6. Сначала стреляй, а потом спрашивай
Пока ехали в такси, Паша успел приложиться к бутылке настолько, что вылакал почти весь оставшийся алкоголь. Почти, потому что его соседка не дала ему допить остатки, грубо отобрав абсент и ударив по рукам в попытке забрать его обратно.
— Не честно, я же его купил, — надулся пьяно Паша, на что Раиса только закатила глаза.
— Тебе уже хватит. Как ты собираешься вести разговор?
— Я собираюсь спать, а говорить буду потом. Завтра. Или еще… потом, — пробормотал Паша сонно, попытавшись прикорнуть на груди девушки, но тут же вновь грубо был отброшен в сторону и обиженно посмотрел на нее, — ты чего такая злая, а?
— А нечего к чужим грудям пристраиваться. Не для тебя растили, — буркнула Рая, поправляя молнию на пуховике. С ее деловым платьем и общим образом такой суровой неприступной женщины этот розовый пуховик насыщенного поросячьего цвета вкупе с ботинками, которые она переодела в туалете, смотрелся странно и немного комично. Особенно, когда к пуховику шла шапка с помпоном, маленький клатч и огромный пакет с туфлями.
— Знаешь, — Паша оглядел ее, задумчиво покосившись на молчаливого таксиста, а затем вновь на Раю, — надо бы что-то делать с верхней одеждой. Сексуальные кошечки не наряжаются, как пятиклашки.
На это замечание девушка насупилась, цыкнув недовольно.
— Предлагаешь мне мерзнуть на морозе ради красоты и радования чьих-то глаз?! Я же тебе не проститутка, которая в минус сорок в тоненьких колготках на двадцать ден скачет на шпильках по сугробам!
— Ну, не знаю насколько каких там ден, но твои теплые ретузы поверх колготок отбивают всякое желание зажать тебя в углу дивана. Это я тебе, как профессиональный зажиматель говорю. Если собралась клеить Ярика, то он, прости, не педофил, — патетично заметил Паша, и Рая ехидно сверкнула на него глазами.
— А твоя Кира тоже отбивает желание, когда одевается по погоде?
На это Кенар недовольно прищурил глаза.
— Ты на что намекаешь, длинная женщина? Моя Кира всегда стильная. Даже в лыжном костюме, будучи похожей на пингвина. Она все равно самый модный пингвин!
— Вот то-то же. Своя рубаха к телу милее, — фыркнула Рая надменно, и Паша отвернулся к окну, наблюдая, как проносятся мимо огни фонарей и, а свет, исходящий из окон жилых домов, сливается в одну яркую линию.
Подъезжая к дому, Кенар ощутил внутреннее беспокойство. Словно что-то грызло изнутри, не давая ему успокоиться. Еще и проклятый туман никак не желал покидать голову, мешая рационально мыслить. Может, Кира уже спит, и они поговорят завтра? Он бросил взгляд на время на экране смартфона, осветивший темную кабину автомобиля. Третий час ночи. Наверняка спит — ну и отлично — на трезвую голову лучше думается. Не придется, как минимум, думать, как начать нелегкую беседу. Может они смогут придти к какому-то взаимопониманию, хотя в последнем Паша уверен не был. Чувства ведь никуда не делись. Как минимум, у него.
Вывалившись из машины, едва не сел на шпагат перед подъездом, но опять же сильные руки удержали его от такого, ловко подхватив за воротник.