– Может, вместо этого я поджарю яйца и бекон? – спросил папа. – Как насчет того, чтобы дети посидели в гостиной, пока взрослые готовят завтрак. Грэйс, вы с Элли можете выбросить блинчики в мусорное ведро.
Сейдж встал из-за стола последним. Он бросил на меня косой взгляд:
– Спасибо за попытку приготовить мой любимый завтрак. Может, в следующий раз стоит добавить меньше перца?
Мое сердце ударилось о ребра, когда он вышел из кухни.
– Не очень хорошее начало, – сказала я Элли, когда мы выкидывали еду.
– Не переживай. Он же уделил тебе внимание, не так ли? К тому же, я думаю, это можно засчитать. И у нас в запасе еще много пунктов.
Она была права. Даже если завтрак превратился в катастрофу, это не значило, что все остальное пойдет не так, как надо.
Глава 7
Когда завтрак-катастрофа остался позади, мы с Элли расположились на диване в гостиной и погрузились в чтение. Через некоторое время я взглянула в окно и заметила Сейджа, который, держа руки в карманах, в одиночестве бродил вдоль берега. Мне нравилось то, как он смотрелся отсюда.
– Знаешь, ты могла бы пойти, и поговорить с ним. Он один, – Элли посмотрела на меня поверх своей книги.
– Звучит так просто.
– Давай, это прекрасная возможность.
Я сделала глубокий вход, отложила книгу и встала:
– Хорошо. Единственный способ пройти через это – быть храброй и заставить себя выйти из дома. Все, что мне нужно – просто начать разговор.
– Улыбнись, Грэйс. Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит, – сказала Элли.
Я поправила свой топ и вышла на веранду. Ветви деревьев покачивались на ветру, и можно было услышать шепот бриза. Я закрыла глаза, позволяя солнцу согреть мою кожу. Еще раз, глубоко вдохнув, я открыла глаза и направилась к пляжу.
– Не могу поверить, что ты подстриг волосы, – сказала я, схватив плоский камень и бросив его в воду.
Сейдж косо посмотрел на меня:
– Не думал, что ты заметишь.
– Я замечаю больше, чем ты думаешь.
Он сузил глаза:
– Так вы с Брейди все еще встречаетесь? Слышал, вы классно смотрелись вместе на вечеринке весной.
Я фыркнула:
– Нет. Брейди такой идиот. Я никогда не встречалась с ним... Поверь мне, это всего лишь слухи.
– Он говорил в раздевалке совсем другое.
Мое лицо покраснело. Что, черт возьми, Брейди ему сказал?
– Он осёл. Я скорее умру, чем буду иметь с ним дело. Я думала, ты знаешь меня лучше.
Сейдж поднял камень и запустил его в озеро:
– Так и есть. Но люди меняются, Грэйс.
Это был его способ заставить меня сдаться? Я проглотила гигантский ком в горле и зарыла пальцы в песок:
– Меняются.
– Мы все еще говорим о Брейди? – спросил он.
– Нет.
Наши взгляды встретились, и я почувствовала, будто падаю в черную дыру. Он был единственным, кого я не могла обмануть. Сейдж мог читать меня лучше, чем кто-либо. Он знал, когда я счастливая или грустная, или лгу. И я ненавидела это. Ненавидела то, что стоило парню только взглянуть на меня, и он сразу же понимал, что к чему. Однако я попыталась спрятать свое «все еще люблю тебя» настроение. Но как долго я смогу это делать?
Сейдж вздохнул:
– Послушай, Грэйс, мы с тобой не знали, что наши родители задумали эту поездку с проживанием в одном доме целое лето. Так что давай просто попытаемся получить удовольствие от такого отдыха. Я думаю, для тебя все это так же неловко, как и для меня. И я буду стараться не переходить тебе дорогу столько, сколько смогу.
– Постой, Сейдж, это не то, что...
– Поговорим позже. И, пожалуйста, что бы ты не делала, не вызывайся готовить мне ужин. Думаю, я уже достаточно узнал о твоих кулинарных способностях за завтраком.
Я увидела намек на улыбку на его лице.
Мои внутренности сжались сильнее, чем щелкунчик при колке орехов.
– Это точно, потому что я не знаю ничего, что может сравниться с блинчиками с черным перцем. Не хочу портить это идеальное блюдо чем-то более вкусным.
Он усмехнулся и пошел к дому. Может, я и не должна была начинать на что-то надеяться, но все шло лучше, чем я могла себе представить.
Мы с Сейджем впервые нормально поговорили с тех пор, как расстались. И это было просто потрясающе.
Улыбнувшись, я уселась на берегу и наблюдала за тем, как одни чайки ныряли в воду, а другие кружили вокруг меня, ожидая, что я уроню что-нибудь съедобное.