Чтобы держать баланс ему приходится очень широко расставлять ноги, что автоматически ослабляет его защиту от тех, кто не брезгует подлыми атаками. Я себя никогда не приписывала к благородным воителям, о чем родители всегда переживали еще с моего детства, когда я, мелкая и тщедушная девчонка, держала в страхе всех дворовых мальчишек, что смели смотреть на меня свысока и задирать. По этой же причине родители очень дозированно позволяли мне общаться с тем самым дедушкой, который и показывал мне все болевые точки, чем я пользовалась с благодарностью. Зато ни одна тварь малолетняя не смела смотреть на меня свысока после нескольких драк, где те рисковали остаться евнухами.
С моим телосложением и хилым здоровьем только так я и могла защищаться. До тех пор, пока, не смирившись, родители не отдали меня в секцию единоборств, чтобы, по крайней мере, искоренить во мне жажду подлых драк. Так и вышло, по мере обучения я становилась сильнее и выносливее и могла защититься, не прибегая к подлым ударам, но про учения деда не забывала. Тем более, он был прав, и когда поступила в военную академию, то старые знания мне сильно пригодились. Ведь в реальном бою, когда на кону стоит твоя жизнь, лишь полный дурак будет придерживаться кодекса чести.
А потому…
Широко и зло улыбнулась, услышав, как захрипел противник, согнувшись так, точно я не ударила, а сразу оторвала его «сокровище».
– Это два, – кровожадно оскалившись, посчитала я удар. Выпрямилась на ногах и взяла разгон, подпрыгнула, оттолкнулась от ближайшего ствола и выкрикнула: – Сверху! – вспоминала я еще один подлый трюк, которому обучил меня дед. Неподготовленный и сбитый с толку человек, чисто на рефлексах повернется туда, откуда ожидает нападения. Потому, оглушенный болью мужчина, как только я выкрикнула, поднял лицо, чем я воспользовалась и с наскока обрушила кастет по его скуле. – Это три, – приземлилась я недалеко от упавшего мужчины и вновь уклонилась от магической атаки. В последний момент, так как недооценила противника, не ожидая, что после таких ударов он вообще будет в сознании. Еще и сопротивляться силы есть!
– У тебя башка что, чугунная, что ли? – начала я злиться, так как у меня осталось лишь два удара, а валяющаяся рядом девушка даже и не думала приходить в себя, чтобы хоть на ногах стоять. Так мы с ней далеко не убежим...
Понимая, что от ее участи меня отделяет лишь два удара, я села на мужчину сверху и замахнулась.
То ли мужчины в этом мире очень скромные, то ли не ожидал от меня такой нескромности, но мне почудилось, что от новой позы противник смутился, смотря на меня так, точно я его невинности лишить намеревалась.
Потому, разбив его влажные мечты вместе с носом, нанесла четвертый удар.
– Да вырубись ты уже! – рычала я, наблюдая как мужик харкает кровью, которая хлынула в его глотку из сломанного носа и замахнулась вновь. Пятый удар. Единственный шанс – попасть опять в нос, который и без того уже знатно пострадал.
Но стоило об этом только подумать, уже в момент удара, когда кулак летел в лицо противника, тот перехватил меня за левую руку, которая плохо слушалась меня, и с силой дернул, отчего последняя усиленная атака пришлась вскользь по его челюсти.
«Твою мать…» – подумала я обреченно, пока меня подминали под себя, понимая, что вот, видимо, и пришел мне трындец…
Меня прижало тяжелой тушей к холодной земле, а широкие лапищи нападающего обвились на моей шее и с силой сдавили, причиняя немыслимую боль.
Стараясь не вдаваться в панику, попыталась подцепить мизинец нападающего, чтобы отвести хотя бы одну руку мужчины, но силы стали меня стремительно покидать. Левая рука была бесполезна, а в правой больше не было никакой силы. Мужчина невысокий, но все равно крупнее меня, потому я бы не дотянулась из такого положения до его головы, а бить по корпусу в моем состоянии – и вовсе глупо.
Уже теряя сознание, словно из ниоткуда возникла единственная мысль, наполненная надеждой. У моего кастета есть еще одна функция!
Дрожащими пальцами нажав на одну из рун, ощутила, как кастет потяжелел с одной стороны, а после, со всеми оставшимися силами ударила лезвием под ребра нападающего.
Руки с моей шеи тут же исчезли, а я закашлялась до темных кругов перед глазами, рискуя выхаркать легкие. Боль в горле и голове была настолько сильной, что слезы сами текли по лицу.
Через силу открыла глаза, но слишком поздно среагировала, так как воющий от ранений мужчина вновь сосредоточился на мне, но на этот раз не стал приближаться, а просто начал наращивать в своей ладони заклинание, способное испепелить мне голову с одного залпа. И в своем состоянии я не была уверена, что смогу увернуться.