А священник продолжал, как ни в чём не бывало:
— Любой человек, обнаруживший в себе талант мага, непроизвольно начинает думать, что он полубог, а все остальные его рабы. У одних эта мысль остаётся в недоразвитом состоянии, иные не могут бороться с ней. Если вовремя не навешать пендалей больному, для осознания его слабости, колдун погибает. Поэтому верховные маги обязаны ходить на исповедь раз в три месяца.
Я не желала сойти за больную, поэтому кивала и смотрела на отца Александра во все глаза. Всё стало ясно — это ненастоящий священник. Но особо обидно, что и не исповедь это, так профилактическая беседа.
— Елена, а вы знаете, что десять процентов населения Северной Республики — язычники, приносящие кровавые жертвы своему лесному божку Лешему?
— Нет, — замогильным голосом ответила я. Впервые такое слышала. И в газетах об этом не писали, и знакомые такого не рассказывали.
Нависла тишина, в которой скрипнула дверь. В кабинет ввалился долговязый и нелепый тип в очках. Лохматый, в дырявом свитере.
— Ой, извините…
— Проходи, проходи, Филин, — остановил его полковник в рясе. — Познакомься, это Лена Иванова.
— Очень приятно, — мужчина пожал мне руку и, подтянув к себе ещё один стул, сел рядом. — Гена Филин преподаю ботанику и зоологию в училище Нужных магов.
Простой такой тип, интеллигентный, приветливо улыбался.
— Всё ли ты поняла, Елена? — строго нахмурился отец Александр. Выписал мне какой-то листок и шарахнул на него печать «Здорова».
— Да, я всё поняла, — кивнула и дрожащей рукой забрала свою справку.
— Можешь идти, — как только разрешили, я пулей вылетела из этого места и понеслась со всех ног на остановку.
Осталось у меня отвратительное впечатление от этой исповеди. Такое чувство, что надо мной поглумились и обманули. Так обидно стало, что совсем потерялась, и даже не заметила, как приехала в республиканскую больницу.
Автобус привёз меня мимо полосы густого елового леса в дальний район города, который был ещё в планах, но строительство началось с новенькой Республиканской больницы. Ансамбль современных зданий, раскинулся, как крылья птицы, клином к проезжей части, среди лиственного парка со множеством тропинок и стоянок для карет скорой помощи.
Весь комплекс был окружён высоким забором и проход, как в мэрию, только по пропускам. Но меня к врачу Вере Безгроб пустили.
Я поднялась в хирургическое отделение, где полная женщина с красивым ухоженным лицом попросила меня раздеться до пояса. Послушала меня, прощупала пульс, спросила, беспокоит ли меня что-то. Меня беспокоило, но современная медицина бессильна, поэтому я ответила отрицательно.
Вера поставила печать «Здорова» на листок, что дал мне отец Александр и отпустила.
Настроение было на нуле, даже большая шаурма с кофе не помогли мне. Я уныло шагала к набережной, набирала номер Оси, а он скидывал. Лёшка прислал пару сообщений, раскрывал мне секрет, что я полная дура, и такого замечательного, как он, упустила. И папа писал с уговорами вернуться домой. Не хватало в моей записной книжке одного номера, куда бы я могла позвонить в любое время и получить поддержку.
Город стоял на большой реке. Вдали, на другом берегу были различимы постройки ещё одного дальнего района города. Набережная была прекраснейшим местом, выложенная красным гранитом, украшенная великолепными скульптурами. Работники комбината по благоустройству работали не покладая рук, засаживали поляны саженцами разноцветных цветов, стригли кусты, мели мощёные дорожки, по которым гуляли молодые мамы с колясками, одинокие старики и дамы с собачками. И над такой красотой возвышалось здание мэрии мрачным урбанистическим монолитом. В пять высоких этажей, оно поместило в себе различные ведомства, в том числе и министерство магии.
Я не дошла до стеклянных дверей мэрии, вросла в землю, вшпилилась в асфальтовую дорожку своими супер-ботами. Уставилась на представительного мужчину, который не шёл, летел ко мне, придерживая край пиджака. Если бы не разноцветные глаза, я б его и не узнала.
Данил Казимирович сбрил бороду. Оставил подобие приятной щетины на лице, волосы подстриг и теперь выглядел на десять лет моложе. И был он весь такой… Восхитительный. Гибкий, стройный, сильный, как кот или даже дракон. И если бы можно было определить по внешности оборотень или человек, то Данил Казимирович однозначно имел в себе что-то хищническое. Все его движения, эти пронзительные взгляды будоражили во мне, похороненную под принципами и строгим воспитанием, охотницу, которая уже замерла, что бы выстрелить своим молненосным и смертоносным взглядом и бросить к своим ногам шкуру дикого самца.