Я закрыла глаза под тёплым потоком воды. Рычали трубы. А мне чудилось, что меня целует Данил, и его запах щекотал нос. Его голос заставлял дрожать.
Я влюбилась…
Тяжело и больно. Потому что он не рядом. А ещё Ося появился не вовремя.
Уставшая, я натянула сорочку и прошла в смежные комнаты, справа от входной двери. Первая поменьше, без занавесок на грязных окнах, там только диван раскладной у камина и шкаф во всю стену. Вторая комната — большая, в ней одиноко стояла полуторноспальная кровать с пружиной под толстым ватным матрасом. Окно наполовину прикрыто старой простынёй. Сложить белье было негде, поэтому Ося развесил свою одежду на высокой спинке кровати. Остался в чёрных боксёрках с трудом прикрывающих его «мужское самолюбие».
— Это были верховные? — спросил он. Белое тело чернокнижника было исполосовано старыми царапинами, чем только Осю не били, даже ножами пыряли несколько раз.
— Да, — прошагала к кровати и рухнула на свою часть, забыв отвесить комплимент его жёсткой худобе. Он состоял из одних жгутов крепких мышц, тело было очень рельефным. И в темноте казалось, Ося сплетён, как корзина из белых прутьев.
— Я у них в чёрном списке, — он перелез через меня и лёг на спину, на грудь уложил котёнка, который оказался рыжим. — Прикинь, Лен, я чернокнижник, а ты Страж. И мы спим вместе. Ты должна, по идее, меня убить или я тебя.
— Ерунду не говори, — сонно пробурчала я.
— А ты точно Страж?
— Ага.
— Скажи что-нибудь на страженском языке, — усмехнулся и хитро покосился на меня своими чистыми ясными глазами. И ведь не скажешь, что чернокнижник.
— Магический хрусталь содержит в себе чёрную магию, негативно влияющую на психику колдуна, — повторила ему то, что говорила уже сотни раз.
— Это ты уже говорила, — недовольно нахмурил белые брови. — Что-нибудь впечатляющее.
— А ты перестанешь колдовать? — с вызовом спросила я.
— А вдруг?
Это как козла в огород запустить и запретить ему капусту есть. Так и Осю не отвадить от хрусталя.
— Ты никому не скажешь? — почему бы и нет, кому-то хочется рассказать и показать свои тайны. К тому же Ося сразу оценит, насколько я изуродована.
— Я могила, — заинтересованно ответил колдун.
— Скорее её содержимое, — скривилась я, — поел бы.
Я вытащила из рукава внутрь ночной рубахи левую руку и прикрыла под тканью грудь. А потом стащила с себя одежду и представала перед чернокнижником во всей своей красе.
От моего правого уха, по шее до плеча и по всей правой руке тянулась зелёная наколка в виде летящего дракона, залетающего во врата, пять копий врат заканчивались на моих длинных пальцах. Поэтому я носила распущенные волосы, кофты с высоким горлом и даже в жару надевала на правую руку длинную перчатку. Не стоило людей шокировать.
И я очень стеснялась своего тела. Такое может отпугнуть мужчину. Но глядя на Осины трусы, поняла, что не всех это шокирует.
— У тебя эрекция, — вздохнула я и, стараясь, не замечать широко распахнутых удивлённых глаз, стала одеваться.
— Я говорил тебе, что это нормальная реакция мужчин, — сказал немного охреневший Ося. — А у Стражей вроде иерархия. У тебя какая ступень или титул? И когда тебе это делали, не больно было?
— Не помню, маленькая была, — вытащила волосы из ворота сорочки и легла спать. — И титулов не знаю.
Зевнув, я уснула. И снился мне профессор Данил Казимирович без бороды, и он раздвигал мои ноги, чтобы войти в меня.
6
Разбудил звонок. Противный такой дребезжащий. Я рукой нащупала сотовый на стуле, но он молчал. На нём приятная мелодия, а не этот кошмар, что разносил голову.
— Это стационарный, — подсказал Ося таким голосом, что я сразу поняла — он не спал.
Скинулась с кровати на пол и немного проползла, мыча и страдая, а потом побежала в прихожую, где на стене висел старый телефон. Раздолбанная трубка с кнопками и запутанный шнур.
В старое зеркало, что в прихожей на меня смотрела девушка, которую я знать не хотела. Глаза заспанные, под ними круги, и волосы в разные стороны торчали, словно палец в розетку сунула. Блин, спать хотелось, хоть волком вой.
— Здравствуйте, это Лена Иванова? — спросил бодрый женский голос.
— Да, здрасте, у меня сотовый есть.
— Я рада за вас. Меня зовут Надежда, я секретарь Мороза Павла Евгеньевича.
Я быстро взбодрилась, пригладила волосы, как будто рядом мой работодатель и уже смотрит оценивающе.
— Вас ждут ровно в четырнадцать часов, но до этого времени вам необходимо пройти комиссию в Республиканской больнице у Веры Безгроб, а так же исповедоваться у отца Александра в церкви святой Анны. Не опаздывайте.