Наденут червяка на крючок, поплюют, чтобы червяку было бодрее, закинут удочку и глядят на поплавок.
А ерш, или окунь, или плотва глядят на рыбака из-под воды. Вся хитрость рыбу удить в том - кто кого пересидит: рыбак рыбу или рыба рыбака.
Иной окунь глядит, глядит на червяка, - слюни текут, а схватить опасно: попадешь на крючок. Но голод не тетка: "Авось как-нибудь сорвусь", - подумает окунь, цап! - и попался.
А иной ерш, старый, бывалый, самая хитрая рыба, - начнет рыбака мучить. Схватит губами червяка за хвост и дергает. Рыбак: на-ка, думает, - клюнь еще, клюнь, голубчик, клюнь, сердешный...
А ерш, подлец, возьмет да и заведет крючок на дне речки за какой-нибудь старый башмак, или калошу, или дохлую кошку.
И вытаскивает рыбак, вместо рыбы, такую мокрую гадость, что все кругом покатываются от смеха.
Один Митя в лодке находил, что рыбу удить приятно. Никита и Цыган относились с презрением к этому занятию. Но Митя, как уже известно, любил посидеть спокойно, подумать не спеша, посопеть носом.
Он просил Никиту пристать к берегу, половить рыбу. В лодке произошел спор между путешественниками. Никита кричал морские проклятия:
- Ты, Митька, старый, гнилой кашалот, замолчи, иначе я заткну тебе горло бутылкой от рома.
Митя уже выпячивал до последней возможности нижнюю губу. Но в это время подул ветерок, зарябил воду, и Никита стал налаживать парус.
Никита вставил в гнездо под передней скамейкой небольшую мачту. На верху мачты находилось колесико, - на морском языке оно называется ш к и в. Через шкив он перекинул веревку, - на морском языке она называется ф а л.
Помните раз и навсегда - в морском деле не было и не существует слово "веревка". На корабле есть в а н т ы, есть ф а л ы, есть ш к о т ы, есть канаты якорные и причальные. Самая обыкновенная веревочка на корабле называется к о н е ц.
Но если вы в открытом море скажете "веревка" - вас молча выбросят за борт, как безнадежно сухопутного человека.
К фалу был привязан парус, сделанный из простыни и щеточной палки, все же на морском языке такой парус называется м а р с е л ь. А палка от половой щетки - рея.
Другой конец фала, называемый ш к о т, Никита держал в руке.
- Выбирай фалы, подымай марселя, ложись на правый галс, крепи шкоты! - закричал Никита морским, соленым голосом.
Парус поднялся. Ветер наполнил его. "Воробей" накренился и все быстрее и быстрее заскользил мимо рыбаков, заборов, лодок к устью Ждановки, впадающей у лесопильного завода в Малую Невку.
Здесь началась качка. Волна била в борт. "Воробей" стал нырять, зарываться носом и, как стрела, полетел через Малую Невку к Крестовскому острову.
В лицо било брызгами, посвистывал ветер. Митя тихо шипел от восторга.
У самого острова, у камышей, Никита сделал поворот. Парус плеснуло.
И вдруг - сильный толчок, раздался треск, - лодка ударилась носом в зеленую сваю.
Митины ноги болтнулись в воздухе, и он клубочком перелетел за борт лодки в воду.
ЦЫГАН ПОКАЗЫВАЕТ СВОЙ ГЛАВНЫЙ ФОКУС
У себя в детской можно было смело и безопасно переживать самые страшные кораблекрушения. Единственная неприятность - это: растворяется дверь и вбегает отец с газетой и мать, схватившаяся за голову:
- Тише, дети!
Но в настоящей лодке на настоящей воде плавать не так просто.
Вода опасна и коварна. Моряк должен быть всегда настороже, начеку.
От моряка прежде всего требуется:
м у ж е с т в о
б ы с т р о т а с о о б р а ж е н и я
и х л а д н о к р о в и е.
Итак, авария на "Воробье" произошла мгновенно. Вы не успели бы сосчитать до трех, - лодка с налета ударилась в сваю, Митя упал за борт. Перед Никитой мелькнули испуганные глаза, Митины руки, ноги, светлые волосы, - все это кубарем полетело в воду.
У Никиты остановилось дыхание. В ту же секунду он вскочил. Никита был смелый мальчик.
Из него вышел бы неплохой моряк. У него было мужество, быстрота соображения и хладнокровие.
Он увидел Митю в пяти шагах от лодки. При падении Митя погрузился, но затем, барахтаясь, вынырнул на поверхность. Его уносило течением.
- Никита! - долетел его слабый голос.
Никита большим прыжком кинулся в речку.
Он также ушел под воду и сейчас же вынырнул. Митю снова отнесло шагов на пять. Никита хорошо держался, но плавал не быстро. Он не знал еще приема - плыть саженками, когда работают все мускулы, вынося тело пловца почти на поверхность. Напрягая силы, он закричал:
- Держись, держись... Еще немножко...
А Митя барахтался все слабее. Вот голова его ушла под воду. Опять показалась.
И в это время мимо Никиты, фыркая и шлепая лапами, проплыл Цыган.
Он плыл так, точно в нем работал мотор. Митина голова опять изчезла, над водой показались одни его растопыренные пальцы. И тогда Цыган, нырнув, схватам Митю за шею, за рубашку и поплыл с ним к берегу.
Вот он уже у камышей. Вот он с трудом вылезает на берег, таща в зубах Митю. Вытащил, положил на траву и, болтая ушами, отряхнулся, - брызги полетели с него во все стороны.
Отряхнувшись, Цыган снова вошел в реку и поплыл к Никите. Это было сделано вовремя. Никита начал слабеть. Цыган, подплывая, глядел ему в глаза умным, серьезным взглядом, - будто хотел сказать:
"Не робей, не теряйся, не делай лишних движений, хватайся крепче за меня..."
Никита понял. Когда Цыган подплыл, он схватился ему за кожу на шее. Сразу стало легче держаться, и мальчик и собака повернули к берегу, где сидел Митька, несчастный и мокрый, выплевывая воду.
Так Цыган показал свой самый лучший в жизни фокус.
НАПАДЕНИЕ ЗВЕРЕЙ
Митя понимал, что плакать сейчас было бы неуместно, но сами губы у него складывались сковородником. Он страшно сопел.
У Никиты гудело во всем теле от усталости. Не было силы даже расшнуровать башмаки.
Раньше всех пришел в хорошее настроение Цыган. Он основательно вытряхнулся и сейчас ползал то на одном боку, то на другом, вытираясь о траву досуха.
За особыми выражениями благодарности Цыган, видимо, не гонялся.
Вдруг Никита вскочил и крикнул отчаянно:
- Лодка!!!
Лодки не было ни у берега, ни на реке. У Никиты стало сразу старое лицо.
"Погибло оружие, провизия, пледы... А что скажет Панкрат Иваныч Ершов-Карасев?"