— Снова конструкт? — прямо спрашивает он.
— Нет, — Ви чуть расслабляется, откидывает голову назад; волосы стянутые к затылку смягчают прикосновение от твердых граней его имплантов. — Я одна: приняла таблетки, не хотела, чтобы он меня не отвлекал.
— И поэтому ты сама сейчас не здесь.
— Я…
Возразить она не успевает: пальцы скользят вверх по плечу, потом вдоль ключицы; ненадолго замирают возле ямочки под шеей, чтобы описать маленький, едва заметный круг, и двинуться дальше.
— Ты прав, — говорит Ви и тут же глотает воздух — сама не заметила, что задержала дыхание. — Я загрузилась, прости, настроение… не стоило вообще это все устраивать. Думала, получится расслабиться, но не могу перестать… думать. Может, ну его? Уйдем? Тем более, что защита у отеля серьезная, и может, они уже выяснили что имя на которое снят номер — фальшивка. Наша безопасность под угрозой…
Пальцы Горо чуть сжимаются на ее левой руке: ну да, по его меркам “безопасность” они убили и похоронили уже давно. Ви упирается подбородком ему в предплечье, потом чуть наклоняет голову и ненадолго прижимается щекой.
— Давай уйдем, — снова предлагает она и пытается встать.
Встать не получается: рука, до того расслабленно лежавшая у нее на груди, сейчас похожа на камень, который так просто не сдвинуть. Чувство беспомощности омывает ее, как волна, и смутное раздражение мгновенно переплавляется в злость — горло пережимает, как будто его сдавили невидимые пальцы, и Ви шипит:
— Пусти меня.
— Ви?
— Пусти!
Она не боец, и никогда им не была, но сейчас она готова драться: как угодно, чем угодно — ногтями и зубами, как затравленное животное… но драться не нужно: рука исчезает и Ви вырывается на свободу. Вскакивает, — и тут же хватает за бортик: скользкое дно не прощает ей резкого движения. Ви не падает, нет, — успевает вернуть равновесие, и почти изящно погружается обратно воду, — но в этот раз — в другом конце ванны, подальше от угрозы.
От угрозы, которой нет: Ви впивается взглядом в лицо Горо, пытаясь найти там хоть какие-то признаки того, что с ним что-то не так. Что он это не он а кто-то другой: кто-то кто пытается навязать ей свою волю, заставить ее делать то, чего она не хочет; кто-то, кто держит ее в плену.
Но Горо — это просто Горо. Встревоженный, обеспокоенный, он сам сейчас похож на животное в свете фар — замер и боится сделать лишнее движение.
Чтобы снова ее не напугать.
Потому что это она не в порядке.
— Что произошло? — спрашивает Горо, но Ви только качает головой.
— Давай уйдем, — повторяет она. — Все пошло не так. Давай просто притворимся, что этого вечера не было.
— Или ты можешь рассказать мне, что опять сделал твой конструкт, и мы оба подумаем, как это можно исправить.
Ви обхватывает колени руками, утыкается в них лбом, закрывает глаза. Рассказывать не хочется. В таком и самой себе признавать противно, а кому-то другому…
— Это не он, — голос звучит глухо, Ви вообще не уверена, что Горо ее слышит. — Это я. Мы с ним… разговаривали, и я поняла, что больше не злюсь. Не злюсь на него — убийцу сотен и тысяч, на своего будущего убийцу.
Она замолкает, не зная, как объяснить; потом находит слова:
— Это неправильно. Я не должна сочувствовать ему, пытаться понять или простить. Джонни мне не друг, и я знаю это. Он полный мудак, Горо, но в тот раз он вел себя почти по-человечески, и я подумала…
— Что он изменился?
Ви смеется — хрипло, невесело. Чуть поднимает голову, чтобы поймать его взгляд.
— Нет, — говорит она. — В такое даже я не верю, хотя стараюсь видеть в людях хорошее. Я испугалась, и в этот раз не его. Себя.
Горо кивает.
— Я не могу полностью понять твой страх, потому что не был на твоем месте. Могу только представить. Но насколько я знаю… — он избегает называть Джонни по имени, а потому говорит:
— …твой конструкт, — умение сопереживать, это не та черта которую он может тебе навязать.
— Это точно, — губы Ви против воли растягиваются в улыбке. — Эмпатия — это не к нему. Но я меняюсь не только потому, что биочип работает. Я и он — мы же всегда вместе, каждую минуту, как… сокамерники. А человек ко всему привыкает, начинает считать нормой. Я не хочу считать его нормой, Горо.
Ви делает над собой усилие, расцепляет руки. Машинально рисует — пальцем по пене — грустную рожицу; зачем-то пытается исправить ей рот, превратить его в улыбку, но выходит только хуже, и Ви смазывает все одним движением.
— И я все думала и думала об этом, никак не могла перестать. Решила: нужно как-то отвлечься, отдохнуть, устроила нам вот это, — она обводит ванную рукой. — И все испортила. Дурацкая была идея: нельзя отдыхать, когда столько всего нужно сделать, и столькое на кону…
— Ты не права, — строго говорит Горо. — Ты должна отдыхать. Как раз из-за того, что слишком многое от тебя сейчас зависит. Иначе твои тело и разум подведут тебя в критический момент, и ты… снова окажешься на свалке.
Ви смеется от неожиданности, и к своему удивлению, чувствует облегчение.
— Ух ты, — говорит она. — Довольно прямолинейно.
— Знаю. Мне всегда не хватало… как ты тогда выразилась? Корпоратской хитрости?
— Не тебе одному. Иногда я думаю, что оказалась на улице ровно по той же причине. Ладно, я…
— Подожди, — просит Горо. — Я еще не закончил перечислять, в чем именно ты не права.
— Длинный список, наверное?
— Да. Целый один пункт: ты ничего не испортила. Иди сюда.
Он протягивает руку, и, когда Ви вкладывает в его ладонь свою, сжимает пальцы так аккуратно, словно держит что-то хрупкое и драгоценное. Ви не сопротивляется, когда Горо привлекает ее к себе.
Запах кедра и солнца, шершавые губы под ее губами, теплая рука, скользящая между лопаток, твердые края имплантов под ее мягкими ладонями, — все это снова ощущается, как безопасность. Ви чуть отстраняется, чтобы коснуться кончиком языка шрама на его нижней губе, а потом снова целует его, до тех пор пока не вспоминает что ей все еще нужно дышать.
Горо выдыхает какое-то слово, но она разбирает только:
— …саи-тан.
— Что? — спрашивает Ви, но Горо качает головой.
Его пальцы скользят с ее спины вверх, на шею, потом на затылок, секунда — и заколка спадает, освобождая облако волос. Кончики локонов тут же намокают, но Ви не возражает.
— Скоро все это закончится, — обещает Горо. — Ты уже решила, что будешь делать?
— Угу, — Ви кладет ему голову на плечо, закрывает глаза. — Буду работать как проклятая, чтобы оплатить психотерапевта.
Горо мягко смеется, уткнувшись лицом ей в волосы.
— Скоро все закончится, — повторяет он и целует ее в макушку. — И закончится хорошо