— Она даже немного повысила на меня голос.
— У неё было на это право?
Ганнибал отвечает не сразу, делая вид, что тщательно взвешивает слова.
— Она волнуется насчёт того, что Уилл пользуется моей поддержкой вместо того, чтобы положиться на себя в попытках справиться с последствиями работы.
— И она абсолютно права. Возможно, Уиллу стоило бы найти другого психиатра.
— Возможно, — соглашается Ганнибал.
— Хотя должен сказать, что вы отличный специалист. Я бы хотел, чтобы вы оставались его психиатром, но это значит, что придётся кое-что изменить.
— Что вы имеете в виду?
— В первую очередь, я беспокоюсь о благополучии Уилла. Если связь с вами поставит его под угрозу, я буду более чем уполномочен принять меры.
Это угроза. Напряжение опасно повисает в воздухе. Ганнибалу хочется принять угрожающую позу и клацнуть зубами на Джека. Он вдруг замечает, сколько в комнате острых вещей. Он оценивает, как сильно ими можно ранить. Он думает, сколько людей знают, что Джек сейчас у него.
Дело рискованное, но Ганнибал уверен, что справится. Одно только моральное удовлетворение определённо стоит того. Между ними словно стоит огромная чаша весов, постепенно наполняющаяся песком, и Джек только что добавил туда массивный валун.
— Мне казалось, что на первом месте должна быть борьба с преступностью, но после понял, что благополучие Уилла определённо влияет на это, — задумчиво говорит Ганнибал, искоса рассматривая Джека. — Вы настолько волнуетесь, что готовы вторгнуться в его личную жизнь?
— Я стараюсь ради общего дела. Полагаю, Уилл поймёт меня.
Он прав. Джек подобрался к Уиллу ближе, чем хотелось бы Ганнибалу, и он знает, что Джек имеет особое влияние на Уилла. Он сыплет в чашу мелкую гальку, немного острую, и добавляет осколки булыжника — ярость.
— И пока труп Эвертона находится на столе в морге, я свободен от всего остального, ведь это свидетельствует о том, что Потрошитель по-прежнему жив и продолжает убивать, здесь, в Мэриленде, — продолжает Джек.
— Жив и убивает, чтобы избавить вас от других чудовищ.
— Хотите сказать, я должен быть благодарен? Нет, доктор Лектер, это не то, что нужно. Я хотел привлечь Эвертона к ответственности. Несмотря на то, как он страдал в руках Потрошителя, он отделался слишком легко. И давайте не забывать, кого мы начинаем возводить в ранг героя-спасителя. Потрошитель и сам убил немало невиновных. Просто один зверь решил вонзить зубы в другого, и это не меняет моего мнения о нём. Просто он не хотел грызть самого себя.
— Вам не любопытно, как Потрошитель нашёл Эвертона?
— Мы пытаемся это выяснить. Эвертон фигурировал лишь косвенно, в списке, составленном Уиллом и Беверли Катц. Просто мысли путаются.
— Я видел этот список, — говорит Ганнибал и встаёт, собирая бокалы. Он отворачивается от Джека, небрежно наполняя их, а в голове прокручиваются сценарии развития событий, каждый из которых более кровавый, чем предыдущий. Ганнибал знает, что должен действовать быстро. Он знает, что должен сыграть на потрясении, что должен ударить Джека, прежде чем тот успеет сделать хотя бы вздох. Джек крупный мужчина, но у Ганнибала на столе встречались и покрупнее.
Он хранит штопор в винной кладовой. Ганнибал берёт его в руку, касается пальцем острия и думает, насколько быстро сумеет ослепить Джека. Вкрутить в горло, лишая возможности кричать.
— Видели? — переспрашивает Джек. — Странно, что Уилл огласил вам список подозреваемых, и один из них погиб от рук Потрошителя. Не думаю, что кто-нибудь ещё видел этот список. Единственными людьми, знавшими о его существовании, были Уилл, Катц и я сам.
— Подозрительно, не так ли? — Ганнибал пересекает черту, оставляя её позади. Он никогда не позволял себе такого. Он никогда не выдавал столько секретов, а сейчас скармливает Джеку объедки, а тот по-прежнему не может распознать вкус. Это вызывает неповторимое волнение.
— Вам стоит выбирать шутки более тщательно, доктор Лектер. Иначе я могу изменить своё мнение о вас, — Джек улыбается ему, приподнимая бровь, и Ганнибал чувствует головокружение, словно на американских горках перед первым в жизни крутым спуском.
Он мягко берёт в руки штопор, сжимая острие между указательным и средним пальцем, и запускает американские горки. Освобождаются металлические зубцы, ликующий трепет поднимается над диафрагмой, ребёнок восторженно кричит, поднимая руки.
— Возможно, это было бы разумно, агент Кроуфорд. Ваша несчастная стажёрка Мириам Ласс так и сделала. Это случилось задолго до того, как кто-либо попытался манипулировать мною, угрожая забрать моего Уилла.
Он наблюдает, как улыбка исчезает с лица Джека, а смысл сказанного обрушивается на него с огромной высоты. Ему почему-то не так смешно, когда Ганнибал открывает карты, выкладывая эффектный флэш-рояль. Взгляд Джека падает на штопор, и Ганнибал видит в его глазах смерть. Он ухмыляется, выпуская на волю чудовище.
***
Уилл молча сидит за обеденным столом, положив на него руки. До этого он читал, неожиданно взяв с полки Зюскинда, но сейчас книга лежит перед ним, а закладка виднеется далеко от начала. Он погружён в мысли, какими бы они ни были, а его очки лежат поверх книги.
Ганнибал стоит позади Уилла, кладёт руки на его плечи и целует в макушку.
— Вы всё ещё со мной?
Уилл кивает, его волосы щекочут губы Ганнибала. Тот сжимает плечи Уилла сильнее, чувствуя под ладонями кости и мышцы.
— Вы любите меня? — спрашивает Уилл. Странный вопрос, особенно, если он поставлен таким образом. Ганнибал раздумывает над ответом, над тем, что Уилл хочет услышать и что он сам хочет сказать.
— Мои чувства куда глубже, — правдиво отвечает он. Ганнибал никогда не мог понять, что чувствует вместо любви. Наверное, это чувство было ему неподвластно, и Уилл был более чем осведомлён на этот счет.
Уилл запрокидывает голову так сильно, чтобы увидеть Ганнибала. Его глаза кажутся ярко-голубыми даже в сумраке столовой.
Ганнибал легко целует Уилла в лоб влажными губами.
— Я никогда не отпущу вас.
— Хорошо, — Уилл говорит это настолько мягко, что его сложно расслышать. Когда Ганнибал выпрямляется, он замечает, что Уилл сидит с закрытыми глазами, положив ладони на стол. Выражение чистого благоговения изменяет его черты, прикасается к его вечно уставшему лицу, вызывая спокойствие, и Ганнибал чувствует себя, словно к нему прикоснулось великое произведение искусства. «Нет», — думает он. — «Так чувствует себя человек, создавший великое произведение искусства».
Уилл открывает глаза, и Ганнибал думает, что тот, кому они принадлежат, затмил собою истинную природу любви.
Он оставляет Уилла в комнате, а сам идёт на кухню, где проводит некоторое время, занимаясь готовкой одного из двух блюд, которые получаются у него лучше остальных. Уилл остаётся на месте, снова открывает книгу и невольно тянется рукой назад, бездумно пытаясь почесать себя между лопаток.
— Обед готов, — говорит Ганнибал, спустя некоторое время возвращаясь в столовую. Он ставит перед Уиллом необычное блюдо. Рагу с красным вином и морковью, украшенное тёмно-фиолетовыми цветами и идеально белой пястной костью. Он поместил мясо посередине, притягивая внимание к нему, как к наиболее важному элементу. Ганнибал действительно превзошёл самого себя, готовя это блюдо.
Уилл смотрит на тарелку, берёт нож и вилку и поднимает взгляд на Ганнибала.
— Что я ем?
Ганнибал лишь улыбается ему.
Комментарий к Глава IX
Спасибо всем, кто читал этот перевод и оставлял фидбэк. Надеюсь, фанфик впечатлил вас не меньше, чем меня. К нему также прилагаются арты авторства чудесной Koi suru Akuma.
http://cs619816.vk.me/v619816198/1fcda/UzQW0DmnDRU.jpg
http://cs619816.vk.me/v619816198/1fcd0/3UfoqVjeoK4.jpg
http://cs619816.vk.me/v619816198/1fce3/W_droMZDftg.jpg
P.S. Моя незаменимая чудесная бета, найдись, умоляю. А то я так и не спросил ник на фикбуке ._.