— Нормально, потому что и чувствую себя также. В какой квартире?
— Четвертый этаж, квартира F. Ее окна выходят на театр, так что он мог тебя видеть.
— Коул?
Она кивнула.
— Фин с ним? — Еще один кивок. — Он ранен?
— Да. — Что-то горячее и опасное вспыхнуло в ее круглых глазах, и я поняла, что она все еще в частичном обороте, ее длинные крылья были убраны назад. Как будто ждала драки. Я вспомнила, что однажды сказал Фин о силе Кони и то, как яростно он дрался в спортзале. Наверху из нее получился бы отличный партнер.
И тут я вспомнила об Ави.
— Возможно, ты захочешь убраться отсюда. Полиция уже в пути, — сказала я.
— Они не смогут попасть в театр, чтобы помочь.
— Они попадут, если я смогу снять этот щит, а я, вероятно, смогу сделать это, добравшись до Коула.
— Возможно.
— Если только защитное заклинание не написано на чем-то внутри театра. Тогда мы должны надеяться, что триады проникнут внутрь через подземные туннели, которые, как предполагается, были заполнены много лет назад, и каким-то образом сумеют найти заклинание и понять достаточно, чтобы уничтожить объект, на котором оно написано.
Она моргнула, приоткрыв рот.
— Пожалуйста, оставайся здесь, — попросила я.
— Все это происходит из-за того, что сделали с моим народом. Я чувствую себя ответственной.
— Нет, все это происходит из-за неуместного чувства справедливости двух сумасшедших. Ни в чем из этого нет твоей вины.
Я направилась к лестнице, решив подняться на четыре пролета, когда далекие крики остановили меня. Метнулась обратно к стеклянным дверям вестибюля, откуда была видна только передняя часть театра. Темные кляксы то появлялись, то исчезали на фоне непрозрачного стекла — стучащие кулаки? Мое сердце бешено колотилось. Началось.
— Черт, — пробормотала я и побежала к лестнице.
Паника и боль толкали меня вверх по этим ступеням быстрее, чем я могла бы бежать, преодолевая их по две и по три за раз. Мои легкие ныли от желания сделать хороший вдох. Голова казалась на шесть размеров больше и готова была лопнуть, как прыщ. Я добежала до четвертого этажа на полном ходу, вцепившись рукой в пожарную дверь, которая вела в грязный коридор. Стены были из цементных блоков, покрытых граффити, а пол остро нуждался в новом ковре. Здесь пахло отходами и сыростью. В коридоре никого не было, и я не стала подслушивать у дверей квартиры соседей.
Все, на чем я могла сосредоточиться, это как добраться до квартиры F и остановить происходящее. Я ничего не должна людям в этом театре, но это была моя работа — защищать их. В душе я осталась охотником, несмотря на отсутствующее теперь звание и род занятий. Да, начальство первым отвернулось от Коула, но он отвернулся от своего народа, подставив триста с лишним человек под удар.
Только через мой когда-то мертвый труп.
Один хорошо поставленный удар рядом с замком сломал дешевое дерево и распахнул дверь. Я присела на корточки у рамы, почти ожидая приветственного выстрела или двух. Ничего. В передней комнате, совмещенной с кухней, было пусто, мебель практически отсутствовала. Опрокинутый обеденный стол и один стул придвинуты к стене, а клетчатый стул с ободранными подлокотниками, извергающими начинку, был единственным обитателем квартиры. Никого из людей. Никаких новых пятен крови на испорченном ковре. Готовая отбиваться и держать удар, я прокралась внутрь.
В комнате имелось три двери. Ближе всего ко мне находился шкаф для одежды, пустой, если не считать кучи крысиного дерьма в углу. Следующая дверь была открыта — тускло освещенная ванная комната. Унитаз и раковина покрыты грязью, ванна без занавесок испещрена водяными разводами. От нее слабо пахло мочой.
Давайте посмотрим, что находится за дверью номер три.
Она была прикрыта на три четверти. Я заглянула в щель в косяке. Заметила окно без занавесок, самый краешек стула и плечо человека, сидящего на нем. Плохо. Они должны были услышать мое появление. Я сжала палку так сильно, что у меня заболели костяшки пальцев, а старое дерево затрещало. Плечо находящееся в поле зрения дернулось. Он услышал это?
Я протиснулась сквозь проем, готовясь к нападению, сердце застряло у меня в горле. Оглядела комнату. Только человек на стуле — Фин, я знала эту футболку — сидел прямо перед одним из трех окон комнаты. Я проверила шкаф, ногой открыла зеркальную дверь — никого.
Черт, черт, и дерьмо!
Я обошла Фина и закричала. Он не был привязан, как я подозревала. Он был пригвождён к подлокотникам стула ножами, вонзенными в середину каждого предплечья. Кровь образовала две лужицы на полу. Голова его была опущена, подбородок прижат к груди, глаза закрыты. Сломанный нос распух и стал почти фиолетовым. Слишком бледный.