— Он пил?
Вайят нахмурился. — Даже не знаю. Мы не следим за ним, Эви. Он взрослый человек.
Я схватила его за рубашку, сгребая ткань на плечах. — Я обещала поговорить с ним через несколько дней, Вайят. Он алкоголик, и я сказала, что расскажу ему об Алексе.
— Эй, успокойся. — Он оторвал мои руки от рубашки и сжал в своих. — Если Лео Форрестер снова начнет пить, это не твоя вина. Это его решение и ничье больше. Ладно?
Я кивнула, стараясь принять эти слова близко к сердцу. — Я собираюсь сказать ему правду, Вайят.
Он не отвечал несколько секунд, его челюсть работала без единого звука. — Ты уверена, что это разумно?
— Не совсем, но он видел оборотней-котов. Он уже потерял жену и дочь. Он заслуживает того, чтобы знать, что случилось с его сыном.
— Ты не думаешь, что, узнав, что его сын заразился от укуса вампира, он начнет пить?
Я пожала плечом. Это не то, что я должна решить прямо сейчас. Мне хотелось принять долгую ванну и поесть горячего, прежде чем я решу снова сесть.
Вайя провел кончиками пальцев по моей щеке, провел ими по горлу, затем положил мне руку на затылок. — Так у нас все в порядке? — спросил он.
Я хотела, чтобы у нас все было хорошо. Нам еще предстояли долгие разговоры, открытые раны, которые нужно было залечить, и действия, которые нужно понять. Наши отношения непросты, и у нас более чем достаточно трещин, чтобы залатать их — такие трещины как смерть, воскрешение и магические заклинания. Но это не имело значения. Мы все еще вместе, и это уже кое-что, черт возьми.
— Это зависит от обстоятельств, — ответила я с невозмутимым видом.
Он изогнул бровь. — Вроде?
— Есть еще какие-нибудь глубокие, темные тайны, связанные с людьми, которые могут таинственным образом вернуться из небытия, чтобы отомстить тебе?
На этот раз он рассмеялся первым. — У меня в шкафу полно скелетов, Эви, но Коул был единственным, кто не был мертв, когда я его туда положил. Может быть, когда-нибудь я расскажу тебе и другие истории. А у тебя?
— Ничего существенного, нет. Ты получил концентрированную версию супа Эви Стоун на днях.
— Так как же мне добавить воды и получить тебя целиком?
Я наклонилась ближе к нему, положив руки ему на плечи. Почти касаясь его носа своим. — Быть терпеливы со мной?
Он молча кивнул. — Ты стоишь этого и даже больше.
Ладно, я могла бы растечься лужей прямо там, если бы это было физически возможно. Вместо этого я нежно поцеловала его. Не торопясь, в этом нет необходимости. Только мягкое прикосновение губ, которое едва намекало на его вкус. Я хотела большего. Хотела наслаждаться его прикосновениями, вкусом и ароматом. Позволить ему помочь мне забыть прошлую боль и пустые обещания. Только слишком многое еще не сделано для таких поблажек.
И у нас было время.
— Я чуть не забыла тебе кое-что сказать, — проговорила я, снова отстраняясь.
Он прищурился, ища потемневшими глазами мои. — Что именно?
— Я тоже тебя люблю. — Думала, что эти слова прозвучат неестественно, искусственно и испортят весь момент. Вместо этого они звучали идеально. И я хотела сказать их снова, потому что знала, что это правда.
Вайят уставился на меня с выражением странной смеси шока и восхищения. Я протянула руку и закрыла ему рот пальцем.
— Ты произнесла слово на букву «Л», — сказал он.
Я стукнул его кулаком в грудь. — Сколько тебе лет, пять?
— Надеюсь, что нет, иначе встречаться с тобой было бы очень и очень незаконно.
— Встречаться со мной? Неужели ты действительно думаешь, что у нас когда-нибудь будет достаточно нормальная жизнь, чтобы пойти на настоящее свидание с ужином и кино?
— Я больше ничего не исключаю как возможность.
— Потому что я так сказала?
— Сказала что?
Закатила глаза и ткнула его пальцем еще раз. — Беру свои слова обратно. Я тебя ненавижу.
Он притянул меня к себе, и я позволила заключить себя в объятия. Положила голову ему на плечо, прижавшись щекой к груди. Его сердце мерно стучало у меня в ушах — звук, который я уже слышала однажды и теперь никогда не устану слушать. Он поцеловал меня в макушку, скользя нежно пальцами вверх и вниз по моей спине — успокаивая, дразня, обладая. — Я тоже тебя ненавижу.
И я рассмеялась.
Эпилог
Позже
Расчесала пальцами свои длинные волосы, затем разгладила спереди блузку без единой складки. Излишние нервные жесты, которые у меня не было причин демонстрировать, стоя перед номером сто тридцать четыре в гостинице «Амстердам» — далекой от любого другого отеля, в котором я останавливалась. Я чувствовала себя не в своей тарелке в хорошо убранном и отполированном коридоре.