Фин пошевелил крыльями. Солнечный свет ударил татуированного по ногам. Он взвизгнул. Кожа обгорела. Он попытался перекатиться, но было некуда, кроме медленно сжимающейся тени, созданной Фином. Я позволила ему подергаться еще немного, а затем похлопала Фина по ноге. Его крылья снова взметнулись вверх.
— Так что же мы узнали? — я спросила пленника.
— Он что, ангел? — хмыкнул пленник.
— Почему? Ты слышишь, как поет хор?
Он поднял голову, огляделся вокруг, словно действительно прислушиваясь к музыке. — Нет.
Вот и вся полезная информация от этого парня. Я щелкнула пальцами перед ним. — Вернись ко мне, ладно? Ты не видел недавно одного из своих, кто носит синюю спортивную майку и кто, вероятно, рассказывал, что я исчезла из тюремной камеры?
— Так и знал, что это ты, — произнес он. Благоговение озарило его лицо, создавая поистине тревожное зрелище, в смеси с татуировками и жаждой крови. — Видел его вчера вечером. Приходил с двумя другими ребятами, кучкой панков, ищущих приключения на свои задницы, болтающие всякую чушь.
— Почему он пытался убить меня сегодня утром?
— Спроси его.
— Спросила, но мне не понравился его ответ, и я убила его. Так что теперь спрашиваю тебя.
Чувак вздрогнул от слов «убила его». — Хвастовство, наверное. Надеялся поднять авторитет в своем окружении, потому что он такой «зеленый».
— Прости, — покачала головой. — Я бы купилась на это, если бы он не принес с собой ручную гранату. Трудно сделать себе имя, если тебя соскребают с крыши подземного гаража.
— Кто-то вербует вас? — спросил Фин.
Полукровка в замешательстве оскалился на Фина. — Вербует для чего?
— Это ты нам скажи.
— Мне нечего рассказывать.
— Почему-то я в этом сомневаюсь, — возразила я. — Полукровки любят хвастаться, потому что, как ты знаешь, никогда не станут таким же сильными и могущественными, как настоящие вампиры. Вы должны проходить боевое крещение, затевая драки с триадами. Все, что угодно, лишь бы доказать, какие вы крутые. Хочу знать, кто упоминал о триадах.
— Послушай, — на его верхней губе выступили капельки пота, — парень в майке вчера вечером нес какую-то чушь. Он упомянул Парк-Плейс, рядом со старой набережной.
Я хорошо знала этот район. Двадцать кварталов к северу от больницы Святого Евстахия заброшенных магазинов и строений выстроились на полмили вдоль западного берега реки Анжан, в несколько кварталов глубиной. Свидетели расцвета Мерси-Лота в прошлом: кирпичные здания и архитектура рубежа веков, два старых театра, которые закрылись, когда река затопила свои берега пятьдесят лет назад, десятки акров собственности, которую никто не мог развить. Хорошее место для полукровок и других сомнительных видов, чтобы спрятаться от посторонних глаз.
— И что насчет этого места? — спросила я.
Он пожевал нижнюю губу, отчего потекла кровь. У него задрожал подбородок. Он выглядел совершенно больным. — Сказал, что любой, кто хочет подняться, должен быть там в субботу вечером, в полночь, на собрании. Приглашены все нелюди, что хотят свести счеты с триадами.
Динь-динь-динь! У нас появился победитель. Парк-Плейс, завтра. Полночь. — А где именно?
— Здание на углу Парк-стрит и Говард-стрит.
— Кто организатор мероприятия? — поинтересовалась я.
— Не знаю.
Фин опустил все правое крыло, даже не спросив меня об этом. Полукровка завизжал, извиваясь, как рыба на крючке. Куда бы ни двинулся, он не мог найти достаточно тени, чтобы избежать новых ожогов второй степени. Ожоги, быстро переходящие в третью степень, обжигали обнаженную плоть на бедрах и коленях. От запаха горелого мяса у меня защипало в носу.
— Я не знаю! — выкрикнув это, на последнем слове он разрыдался. — Остановитесь. Я правда не знаю.
Повернула голову и взглянула на Фина. Он смотрел на полукровку глазами ученого, наблюдающего за экспериментом. — Ты ему веришь? — спросила я.
— Ему некому здесь хранить верность, — ответил Фин. — Не зачем лгать, если только его уже не завербовали.
— Нет, — всхлипнул почти вампир. — Клянусь, это не так, прикрой меня.
— Думаю, я ему верю, — сказала я. — Пожелай мне спокойной ночи, малыш Джонни.
Снова наклеила ленту скотча на его рот. Фин втянул крылья, прижал их к телу и отступил на три шага. Я встала и последовала за ним, давая полукровке достаточно места для конвульсий. Он замычал, все его тело задергалось. Открытая кожа покрылась красными волдырями, затем почернела под ярким солнцем.
Зажав ладонью рот и нос, я без всякого удовлетворения наблюдала, как очередная жизнь, зараженная вампирским паразитом, подошла к огненному концу. Его волосы загорелись и превратились в съеживающуюся черно-серую массу. Черная плоть коптилась и слезала, оставляя слои обнаженного мяса и мышц. Приглушенный кляпом крик полукровки, казалось, продолжался и продолжался, даже после того как он перестал дергаться.