Дженнер миновал ряд припаркованных погрузчиков и свернул в тускло освещенный коридор. Мы прошли комнату отдыха, пропахшую сигаретным дымом и жирной едой, три двери офиса и две уборные. В конце коридора оказалась еще одна дверь с табличкой «личный кабинет». Она была тяжелой и серой, как пожарная дверь, но без засова. Всего лишь простая ручка и замок, от которого Дженнер достал ключ.
— Мне очень жаль, мистер Трумен, но вы должны остаться здесь, — сказал он.
Вайят нахмурился.
Сжала его запястье. — Все в порядке, — успокоила я. — Я не собираюсь выступать с инаугурационной речью, так что все должно закончиться довольно быстро.
Вайят вывернул запястье так, что рукой поймал мою. — Удачи.
— Плевое дело.
Дженнер вставил ключ, повернул ручку и открыл дверь. Я отпустила Вайята, раздраженная тем, что мне пришлось оставить его, и скользнула в темноту. Дверь закрылась, и в комнате стало еще темнее. Почувствовала, как Дженнер пошевелился, а потом встал передо мной. Воздух был сырой, как в подвале, но пахло чистотой.
— Оставайтесь здесь. — Зашуршала ткань, и Дженнер исчез.
Я застыла на месте, прислушиваясь к разнообразным звукам дыхания присутствующих. Шаги. Скрип стула. Мои глаза начали привыкать к тусклому свету. Смогла различить неясные очертания и получила представление о размере комнаты. Не большая — может быть, длиной со школьный автобус и на несколько футов шире.
Внезапный свет полился на меня с трех сторон, все лучи располагались высоко наверху. Я вздрогнула и прикрыла глаза рукой, готовясь к нападению. За лучами все еще видела фигуры, но они не двигались в мою сторону. Дженнер должен был быть среди них, но я не могла отличить его от других. Я вдруг почувствовала себя преступником, которого полиция заставляет обливаться потом. Свет сверлил мою голову, заставляя меня нервничать и стоять на месте.
— Вы можете говорить, — прогремел мужской голос. Акустика не позволяла мне точно определить источник звука.
— Спасибо, что приняли меня, — проговорила я. Мне показалось, что это хороший способ начать. — Вы знаете, зачем я здесь, поэтому не буду утомлять вас повторением деталей. Уверена, вы также знаете, кто я такая и мою историю в качестве охотника триад, и что я больше не нахожусь у них на службе.
Ропот пробежал по скрытой от меня аудитории. Ладно, может быть, они не знали последней части. Я немного отступила, вспомнив слова Дженнера о том, что нужно говорить со страстью. — Четыре года я жила с непоколебимой верой в то, что триады поступают правильно. Я следовала приказам, какими бы они ни были, и крепко спала, веря, что сделала все необходимое для защиты человечества. Я начала терять эту веру около двух недель назад, когда мой собственный народ отвернулся от меня без доказательств и без причины. И вчера потеряла ее совсем, когда угрожала основанию их веры, и они чуть не убили меня. Насколько мне известно, триады считают меня мертвой, — с легкой улыбкой я добавила: — Снова.
— Ваше положение очень печально, — проговорила женщина. Интонации ее голоса были мягким, почти певучими. — Но почему мы должны раскрывать вам один из наших самых охраняемых секретов? Такая информация, попавшая не в те руки, была бы разрушительной для терианцев в этом городе.
— Знаю, — ответила я. — Ваша единственная гарантия, что я сохраню эту информацию, заключается в том, что Финеас Эль Чимал безоговорочно доверяет мне. Я не оправдываю массовые убийства, и я не могу оправдать то, что триады сделали с кланами Кони и Страй, но я также не могу взвалить всю ответственность на плечи одного человека. Не тогда, когда ответственность за это несет кто-то другой.
Я тщательно подбирала слова, стараясь как можно лучше выразить свои мысли, так чтобы присутствующие их поняли. — Возможно, я не смогу предъявить виновных, как обещала Финеасу. И я склонна полагаться на чувства, а не на рассудок, так что вполне возможно, что я вижу заговоры там, где их нет. Но даже если вы решите не раскрывать мне сегодня другие кланы с частичным оборотом, я попрошу вас об одной простой вещи. Защитите их. Потому что если есть хоть малейший шанс, что я права, то они в смертельной опасности. Возможно, не от триад, а от кого-то, кто обладает властью и смотрит, как вас уничтожают по частям.