…Оставшиеся два дня мы с Ланфреном провели в бегах между полицией, адвокатами, больницей, в которую забрали Жардена и многочисленными знакомыми Ланфрена. Он поднял на ноги всех, кто мог помочь. А таких оказалось немало. Ланфрен происходил из очень богатой и известной в Париже семьи. Поэтому для него легко открывались двери, закрытые для всех остальных.
Через два дня после происшествия и за шесть часов до нашего отлёта из Парижа Сергея, наконец, выпустили. Но с условием: немедленно покинуть Францию.
Идти ему было некуда. Они с Бабкой-Ёжкой снимали крошечную квартирку в дешёвом районе. Но и в эту конуру ему был вход закрыт. Пока он сидел в участке, его ненаглядная нестарая карга притащила в полицию скудные пожитки Сергея, что поместились в одну сумку, и оставила у дежурного.
И тут снова его выручил Ланфрен. Мы вышли из полиции. Сергей с наслаждением вдохнул свежий воздух. Ланфрен повёл нас своей машине, излагая по дороге дальнейший план действий:
- Так, друзья, давайте-ка сделаем по умному. Чтобы нам не мотаться туда -сюда по Парижу, съездим в гостиницу к Кате, возьмем её вещи и поедем все вместе ко мне. А потом уже в аэропорт. У меня немного отдохнем перед полетом. Билет Сергею я взял. На наш рейс. Так что и полетим обратно вместе.
Мы остановились возле машины Ланфрена, затерявшейся среди полицейских автомобилей на стоянке возле участка.
- Давайте, садитесь в машину! – Ланфрен распахнул дверь.
Я вообще не знала, как мне его благодарить. А Сергей, сглотнув сухой ком в горле, сказал:
- Я вам всё верну. Обещаю! Всё до копейки! Спасибо! Чёрт! Какое там спасибо? Мужик, я тебе по гроб жизни обязан! И всё, что я сейчас скажу, будет ерундой по сравнению с тем, что ты для меня сделал. Я даже не знаю, что говорят в таких случаях, потому что… - он запнулся.
Никогда не умел Серёжа толкать речи. Он из серии тех мужчин, что считают: мужик больше четырех слов произносить не должен. Даже когда мне в любви признавался, весь краснел, пыхтел и потел. Как у доменной печи стоял. Думаю, ему легче было в этот момент два колеса в машине поменять, чем две фразы произнести:
- Я тебя люблю! Выходи за меня замуж!
- Ничего не нужно говорить, - улыбнулся Ланфрен. – Я всё понял.
- Да, - я вмешалась в разговор, - и я тоже всё верну.
- Подождите, ребята, не благодарите, - отмахнулся Ланфрен. – Ничего вы не знаете. Это я так долги отдаю.
- Кому? - не понял Сергей.
- А бог его знает! Вселенной, наверное, или карме, или ещё кому. Тут и не разберёшь. Просто я сам когда-то вляпался в историю в чужой стране, и совершенно незнакомые люди мне помогли, ничего не требуя взамен. А когда я принялся горячо благодарить, вот как вы сейчас, они объяснили, что и у них было нечто подобное. И что есть такая цепочка добра: тебе помогли, ты помог. Я не вникал в подробности, но еще тогда твёрдо решил когда-нибудь вернуть долг.
Мне вдруг вспомнилась песня Шуры:
Твори добро на всей Земле,
Твори добро другим во благо
Не за красивое "спасибо"
Услышавшего тебя рядом
Эта песня всегда казалась мне наивной и даже чуть пафосной. Ну кто в наши прагматичные времена помогает другим просто так? А люди, оказывается, целую цепочку добра плетут. Тихо, спокойно, незаметно, не афишируя и не крича об этом на всех углах. И один из них Ланфрен. Наверное, стоило так много пережить, чтобы познакомиться с таким человеком.