Оле мы быстро нашли коротенькое, намного выше колен нежно-кремовое платьице с отделкой из чёрного кружева.
Невысокая и худенькая, с задорной мальчишеской стрижкой и острыми коленками, она была в нём просто очаровательна.
Ланфрен, бросив на Олю быстрый профессиональный взгляд знатока женщин, вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул:
-О-ля-ля! Я понял, кого она мне напоминает - она же вылитая Патрисия Каас в молодости.
Её, как и Эдит Пиаф, называли воробышком Парижа. Такая же хрупкая, но при этом дерзкая и очень сексуальная.
Ланфрен был прав. Она, действительно, была похожа на эту французскую звезду.
Оля, которая в этот момент крутилась перед зеркалом, покраснела от удовольствия и прошептала:
- Да ладно! Скажете тоже – Патрисия Каас!
- Вот именно, - пробурчала Рая. - Обозвали женщину воробьём и это у них за комплимент считается!
- На свадьбе будет много достойных мужчин, -деловито сказал Ланфрен. - Нужно воспользоваться ситуацией и женить Олю.
- Выдать замуж, - поправила я.
- А давайте меня удочерит какой-нибудь олигарх, - Оля изогнулась перед зеркалом, рассматривая себя сзади. – Я буду жить весело и богато!
- А давай я тебя уматерю, - предложила Алла. - Это будет дёшево и сердито.
На выборе платья для Оли мы отдохнули душой и телом, готовясь к решающей схватке с Раей. Рая к европейской свадебной униформе оказалась решительно не готова и собиралась идти в своём проверенном временем платье фасона "Веселенький абажур" и парчовом жакете "Помогите афганским детям!"
В ходе многочасовых кровопролитных боёв нам удалось убедить Раю не надевать парчовый жакет. Блестящее наследие афганских моджахедов отправилось в дальний угол шкафа. И мы уже праздновали победу моды и стиля над отголосками ревущих 90-х, но не тут-то было! Проводив жакет в лучший мир, расставаться с платьем-абажуром Рая категорически не соглашалась.
- Еще бы!- восклицала Оля, сбивая в блендере очередную порцию фруктов для Аллы. - Платье же широкое и бесформенное, поэтому Райка в нём может сожрать три порции холодца и два мяса по-французски.
- У нас не будет холодца и мяса по-французски, - фыркнула Алла, принимая из Олиных рук стакан с фруктовым фрешем. – У нас всё будет по-европейски.
- Как это может быть свадьба без холодца? – возмутилась Рая. – Вы что столы будет грызть?
- Лучик, огласи Рае список блюд, - обратилась Алла к будущему мужу.
- Прейго! – лучезарно улыбнулся он, развернул длинный список и затараторил без остановки.
Из его речи Рая поняла только одно слово: помодоро. То есть, помидор. Но само звучание итальянских блюд произвело на неё неизгладимое впечатление. И она сдалась.
- Ладно, чёрт с вами! Выбирайте мне такое платье, чтобы в нём можно было в эту их итальянскую оперу пойти.
- А при чём здесь опера? – не понял Коля. – Мы ж на свадьбу идём.
- Ну, Лучано вроде как еду перечислял, а слышится так, будто это он ихние оперные арии напевает. Вот эти все "фетучини" вообще на еду не похожи, а "маскапони" – так и вовсе пони в маске. К таким поням, конечно, в моём платьице не сходишь. Но сразу вам говорю: чёлку "Карлсон" не отдам! Даже не пытайтесь меня вашими фенами мучить!
- Нет, я сейчас рожу! – объявила Алла.
- Подожди до свадьбы! – невозмутимо ответила Оля. - Все родим вместе с гостями при виде этого причесона.
- А что такое чёлка "Карлсон"? –спросил Ланфрен. – От этого действительно можно родить?
- От этого рожают все! – отчеканила Алла. – Даже небеременные и мужики! Когда увидишь – поймёшь.