- Из чего она сделана?
- Углепластик. А леска – нейлон.
- У нас таких не было.
- А ты откуда? И, кстати, как тебя зовут?
- Олег, - он протянул мне руку, и я ощутил крепкое пожатие. – Я здесь уже больше семидесяти лет, по вашему времени. Погиб под Сталинградом на войне.
- Вадим, - представился и я. – А кем воевал?
- Пехота. Нам приказали перекрыть дорогу к деревне, не помню уж, как она называлась… Нас было два отделения, а немцев – не меньше роты. Ну, дальше понятно… Но приказ мы выполнили. Потом очнулся здесь.
- И чем занимаешься?
- Как видишь, рыбу ловлю, - он улыбнулся, и, поймав мой вопросительный взгляд, предложил:
- Хочешь, пойдем ко мне. Увидишь…
Я кивнул, и мы, смотав удочки и захватив ведра, направились по тропинке, ведущей в лес. Метров через триста деревья расступились, и показался домик, сложенный из бревен, большая русская изба. Окна с резными наличниками, затейливый конек на крыше.
- Сам сделал, - сказал Олег и по-хозяйски распахнул передо мной дверь.
Мы вошли в сени, поставили ведра с рыбой на лавку, и Олег открыл дверь в комнату.
- Заходи.
В комнате было просторно. В углу стояла кухонная кирпичная печь, над ней висели картинки, похоже, вырезанные из журналов. Стол, стулья с искусной резьбой на спинках, полки, покрытые кружевными салфетками, с горшками, кастрюлями и тарелками на них – все, как в обычной избе. Только окна, прорубленные в стенах, были большие, с застекленными рамами, да под потолком – электрические светильники. На стене, напротив печки, висела средних размеров картина в золоченой рамке – немецкий танк, нависший над зрителем, и поднимающийся ему навстречу из окопа солдат с гранатой в руке. Лица солдата не было видно, но его поза выражала высочайшее напряжение тела и духа.
- Я в такой избе родился и вырос. И сделал, как запомнилось. Ностальгия, однако! – он лукаво усмехнулся. – Ну что, будем рыбку жарить?
- Давай. Где почистить можно?
- Да на столе. Вон на полке ножи, миски.
Мы присели к столу и принялись за дело. Мне за Олегом, конечно, было не угнаться – наверное, сказывалась его большая практика. Пока я разделался с парой рыбин, он почистил и выпотрошил всех остальных. Я воздерживался применять «чудеса» - не знал пока, как к ним тут относятся.
Взяв большую часть улова, Олег ловко нанизал рыб на веревку и направился к двери:
- Повешу коптиться – у меня коптильня за домом.
Вернулся он буквально через несколько минут.
- Что, уже? – удивленно спросил я.
- Ага. Ну, не разжигать же огонь спичками – просто сказал, и все готово. Тем более, гости в доме, - он рассмеялся.
- А зачем же тогда вообще коптить рыбу? Можно сразу готовую попросить…
- Это не так интересно, знаешь ли. Надоедает. Можно ведь вообще не есть, просто пожелать – и все время сыт будешь.
Мне это до сей поры не приходило в голову. А ведь и правда, можно, наверное!
- Что, тоже не интересно?
- Да. Хочется жить, как привык, без фокусов. По возможности, разумеется.
Мы помолчали. Я смотрел на картину.
- Нравится? – спросил Олег.
- Да.
- Это я рисовал.
- Ты что, художник?
- Вообще-то, нет. До войны поступил в художественное, но не окончил, ушел на фронт. А оттуда уже не вернулся. Тут времени много, развлекаюсь вот…
Он внезапно засуетился.
- Ну, давай-ка рыбку жарить, что ли, а то скоро Нина придет.
- Какая… Нина?
- Ну, женка моя, можно сказать…
- Разве тут… можно?
Олег рассмеялся:
- А как же без этого? Мы же люди. Даже волки одни не живут.
Он ловко порезал рыб на куски, обвалял в муке, посолил и выложил на сковородку, в которой уже шипело на печке подсолнечное масло.
Подсев к печке и время от времени переворачивая куски рыбы на сковороде, он сказал мне:
- Почисти пока картошку, вон в ведре, в углу.
Высыпав на стол с пяток крупных картофелин, я «сделал» себе картофелечистку из керамики и взялся за работу.
Почистив картошку и побросав ее в миску с водой, которая, как ни странно, просто текла из крана тут же, в кухне, я осмотрелся, нашел в другом ведре лук, почистил его и порезал, как и картошку, на доске, которая висела на гвоздике.
- Смотрю, ты не новичок готовить-то, - усмехнулся Олег, подбрасывая кружки лука на сковороду. – А то все нынешние не очень горазды, охотнее готовое заказывают. А мне так больше нравится.
- Мне тоже, честно говоря. В жизни чему только не научишься! А может, просто не привык еще на готовом.
- Но у вас же печек уже нет, верно?
- Ну да. Газовые плиты, в основном. Или электрические. Но разница не велика.